Дракон приземлился. Это была не столь совершенная посадка. Ибо совершенная посадка не снесла бы на своем пути ряд стоявших домиков. Он садился медленно, казалось, что это будет продолжаться вечность и протянется на всю изрядную длину города.

Бесцельно хлопая крыльями, крутя шеей и беспорядочно извергая пламя, дракон продирался сквозь дебри из бревен и соломы. Многочисленные языки пламени заполыхали, следуя и разрушая все на пути.

Наконец он решил передохнуть в конце образовавшейся борозды, едва заметный под обломками зданий.

Наступившая тишина прерывалась отдельными выкриками кого-то, пытавшегося образовать цепочку с ведрами от реки, чтобы потушить пожар.

Затем люди начали двигаться.

С воздуха Анк-Морпорк должен был выглядеть как потревоженный муравейник, с потоками темных фигур, плывущих по направлению к месту крушения дракона.

Большинство из них пришли с оружием.

У многих были копья.

У некоторых были мечи.

Но у всех в голове была одна цель.

— Знаете что? — громко сказал Бодряк. — Это будет дракон, впервые в мире убитый демократическим путем. По удару на человека.

— Вы должны их остановить. Нельзя позволять им убить его! — сказала леди Рэмкин.

Бодряк моргнул.

— Простите? — сказал он.

— Он ранен!

— Леди, как я понимаю, это было только намерение? Так или иначе, он оглушен. — сказал Бодряк.

— Полагаю, что вы не позволите им убить его. настойчиво повторила леди Рэмкин. — Бедняжка!

— Что вы собираетесь делать? — настаивал Бодряк, его хорошее настроение улетучилось. — Дать ему изрядную дозу дегтя и удобную корзинку перед печкой?

— Это бойня!

— По мне, вполне подходяще!

— Но это дракон! Он просто делал то, что делают все драконы! Он никогда бы здесь не появился, если бы люди оставили его в покое!

Бодряк задумался: дракон чуть ее не съел, а она по-прежнему может так думать. Он заколебался. Возможно это давало право на подобное мнение…

Сержант Двоеточие несмело, бочком подошел к ним, с побелевшим лицом, и переминаясь с ноги на ногу.

— Вам лучше поспешить, капитан. — сказал он. — Иначе разыграется кровавое убийство!

Бодряк махнул ему рукой. — Как только приду в себя. пробормотал он, избегая взгляда Сибил Рэмкин. — сразу же туда отправлюсь.

— Не из-за этого. — сказал Двоеточие. — Это все Морковка. Он арестовал дракона.

Бодряк замер.

— Что это значит, арестовал? — сказал он. — Вы что ничего не понимаете, когда говорите мне подобные вещи, или как?

— Может быть, сэр. — неопределенно сказал Двоеточие. Может быть. Он взлетел как ужаленный на кучу камней, схватил дракона за крыло и сказал: «Вы арестованы, дружище», сэр. Никак не могу поверить, сэр. Сэр, дело в том…

— Да?

Сержант подпрыгнул, переминаясь с ноги на ногу. — Знаете, вы говорили, что к заключенным не должны приставать, сэр…

Это было тяжелая и большая балясина с крыши, и она как коса медленно летела в воздухе, но когда она ударила по людям, то те как подкошенные остались лежать.

— Послушайте. — сказал Морковка, подтащив ее и сдвигая назад шлем. — Я не хочу еще раз повторять приказы, ясно?

Бодряк прокладывал путь сквозь замершую толпу, глядя на неуклюжую фигуру, торчавшую на вершине холма из обломков и дракона. Морковка медленно повернулся держа бревно как древко. Его пристальный взгляд был подобен свету маяка. Куда он падал, там люди опускали оружие и ощущали себя неуютно и глупо.