Дядя Леня нажаловался тете Люсе, что мама посылает меня в ночь неизвестно куда, и что он этого не позволит, и что от «Новослободской» до «Парка культуры» ехать всего четверть часа, пусть Татьяна сама приезжает, не барыня.
Тетя Люся взглянула на него, на меня, пошла пятнами и пробормотала:
— Не знаю, папусик, мне кажется, Алешка вполне и сам может доехать, а Татьяну можно прождать неизвестно сколько.
Когда мама перезвонила через полтора часа, я первым подлетел к телефону, чтобы выяснить адрес и уже отправляться в путь. Но оказалось, что мама — невиданное дело — пошла на попятный:
— Скажи этому идиоту, чтоб проводил тебя до метро, я буду тебя ждать на «Новослободской» у первого вагона через полчаса. И больше я звонить не смогу, тут огромная очередь к телефону, и у меня монет больше нет.
Дядя Леня был очень недоволен. Он только пристроился перед телевизором, чтобы записывать какой-то невероятно важный концерт, кажется «Песня-74», на свой новенький японский магнитофон, и ему совсем не хотелось вылезать из уютного кресла, одеваться и вести меня к метро.
— Сбегай, сбегай, папусик! — умоляюще говорила тетя Люся. — Не переживай, ты ж ее знаешь!
Дядя Леня, рыча от ярости, нахлобучил ондатровую шапку, накинул японскую куртку, и мы с ним припустили к метро. Там и небыстрым шагом идти было три минуты, не больше, а мы с ним почти бежали.
Всю эту короткую дорогу дядя Леня костерил маму на чем свет стоит. Эх, я бы сам дошел с закрытыми глазами, но бог с ним, мы уже подбегали к метро. Навстречу нам бежали люди, торопясь к праздничным столам. И вдруг у самых дверей дядя Леня встал как вкопанный. Задумался, с секунду помедлил, затем вдруг схватил меня за руку и поволок в обратном направлении. Я было пытался вырваться, но он держал меня крепко.
Когда тетя Люся увидела, что дядя Леня вернулся со мной, она потемнела лицом.
— Я тут подумал, — объяснил ей свое решение дядя Леня, — вдруг какой-нибудь милиционер увидит, что мальчик едет один, обязательно его по дороге остановит, и тогда у всех неприятности будут, меня даже оштрафовать могут!
Дядя Леня понимал толк в штрафах, я говорил, с него на работе вечно высчитывали из зарплаты.
Тетя Люся ничего не ответила, она лишь закрыла глаза, постояла так в оцепенении, повернулась, сгорбившись от горя, и отправилась на кухню.
— Ничего! — утешая, в спину ей произнес дядя Леня. — Время еще есть! Я тебе точно говорю, Татьяна успеет и позвонить, и приехать.
Тетя Люся лишь застонала и обреченно махнула полотенцем.
Мама позвонила за полчаса до полуночи.
С ней разговаривал дядя Леня, он было начал со своих опасений насчет милиционера и штрафа, но мама его тут же перебила. Я стоял рядом, мама кричала в трубку очень громко, поэтому я все слышал.
Она кричала, что прождала меня три с половиной часа, что носилась как ненормальная по станции, спрашивая у всех, не видели ли они тут мальчика, что не решалась все это время отойти и позвонить, боясь меня пропустить, и что он, Ленька, настоящий идиот.
Да, экономить минуты, чтобы потерять несколько часов, это был мамин стиль. Но мне сейчас больше всего хотелось, чтобы она забрала меня отсюда, куда угодно, к чертовой матери, к Надюшке, лишь бы не оставаться здесь больше.