Фредрика услышала голос Эден. Та сняла куртку и стояла посредине офисного зала в топике, демонстрируя мускулистые руки.

— Не думаю, что это тема для дискуссии, Микаэль, — говорила Эден в мобильник. — Само собой разумеется, это ты должен оставить несмышленых конфирмантов, чтобы забрать своих собственных детей из клуба, пока я буду спасать жизни четырех сотен ни в чем не повинных людей. — Она замолчала и через некоторое время продолжила, уже спокойнее: — Нет, я не хочу никого унизить, просто так оно и есть. Что с того, что я назвала конфирмантов несмышлеными? — В этот момент Эден заметила, что Фредрика на нее смотрит. — Ну, все. Мне жаль, что ты огорчился, но с этим я ничего не могу поделать.

Эден закрыла мобильник, сунула его в карман и направилась прямиком к столу Фредрики. Та опустила глаза в бумаги.

— Как дела? — спросила Эден, приблизившись.

Это прозвучало так резко, что Фредрика вздрогнула, будто у нее перед носом щелкнули хлыстом.

— Все в порядке, — ответила она, смутившись из-за своей реакции.

— Скоро начнется совещание, в котором вам неплохо было бы поучаствовать.

— С удовольствием.

Оконное стекло за спиной Фредрики снова пестрело дождевыми каплями. Обычная октябрьская непогода. Скоро улицы покроются красно-желтым ковром опавшей листвы.

Эден все еще стояла у стола Фредрики.

— И как вам в роли связного?

— Отлично. Министр просит сообщить, как далеко мы продвинулись в расследовании. Пишу рапорт.

— А мне вы ничего не хотите рассказать?

Фредрика замялась. Эден не сводила с нее глаз.

— Говорите, — потребовала она.

— Карим Сасси… — начала Фредрика, — я не думаю, что он тот человек, который нам нужен.

Эден наморщила лоб:

— Однако он в этом замешан?

— Разумеется, но есть и другие.

— Кто это отрицает? Никому не под силу провернуть такое в одиночку.

— Однако мы никого не видим, кроме него.

— Именно это настораживает меня больше всего. Думаю, сейчас это наша главная проблема. Должен быть кто-то еще, это же понятно…

— Уж очень много в этом деле совпадений, вам не кажется? — Фредрика запиналась, словно не знала, как лучше выразиться.

— Что вы имеете в виду? — удивилась Эден, начиная раздражаться.

— Например, книга Теннисона. — Фредрика замялась. — Потом эта фотография Карима и Захарии Келифи. Сам Захария недоумевает, с какой это стати Карим решил угнать ради него самолет?

Эден засунула руки в карманы брюк. Фредрика заметила тяжелые серебряные браслеты на обоих ее запястьях. Они были украшены непонятными знаками, которые Фредрика приняла за еврейские буквы.

— То есть кто-то мог подбросить книгу в квартиру Карима, вы на это намекаете? — Она посмотрела на Фредрику как на сумасшедшую.

— Понимаю, это звучит неправдоподобно… — смутилась Фредрика. — Но разве не странно, что Карим Сасси не позаботился даже о том, чтобы как следует ее спрятать? Как будто хотел, чтобы следователи ее нашли.

— А что, если это небрежность его жены? — предположила Эден. — Или что-то вроде последнего привета, на случай если самолет разобьется?

— Но почему бы ему в таком случае просто не взять ответственность за случившееся на себя? Почему бы не высказать напрямую свои требования властям, вместо того чтобы клеить записки в туалете?