Иоаким все еще надеялся, что это недоразумение. Возможно, родители перепутали рейсы и речь в новостях шла не об этом самолете. Господи, сколько их сейчас летает до Нью-Йорка! Или все-таки не так много…

Иоаким огляделся. Как будто все в порядке. Он не слышал никаких тревожных объявлений, которые обязательно были бы, если бы пассажирам что-то угрожало. Ведь не могут же они позволить всем этим людям вот так, спокойно, лететь навстречу своей гибели?

— Простите, — обратился Иоаким к проходившей мимо бортпроводнице, отвернувшись от вонявшего по́том соседа. Она остановилась. — Я… просто хотел спросить… с этим самолетом все в порядке?

— Все нормально, уверяю вас, — ответила она.

Его насторожило, что она не улыбается, как обычно делают стюардессы, когда разговаривают с пассажирами.

— Вы боитесь летать? — спросила она.

— Нет, что вы. — Иоаким выдавил из себя улыбку. — Просто хотел уточнить.

Когда она отошла, он покраснел до ушей.

«Хотел уточнить» — какая дурацкая фраза. Уточнить что? Не падаем ли мы?

— Сейчас катастрофы в воздухе редкость, — заметил мужчина в соседнем кресле. — Гораздо опаснее ездить на мотоцикле.

— Спасибо, я слышал, — отозвался Иоаким.

Он снова отвернулся от неприятного соседа и открыл мамино сообщение. И пока Иоаким пробегал глазами кричащие от отчаяния строчки, внутри его все холодело от ужаса. Сомнений не оставалось: они летят навстречу неминуемой катастрофе. Неулыбчивая стюардесса лгала ему в лицо.

Надо было решать, что делать дальше. По расписанию через пятнадцать минут самолет должен быть на месте, далее пойдет дополнительное время. Вернувшись от дяди Захарии Келифи, Алекс Рехт почувствовал, что медлить больше нельзя, надо что-то делать.

На этот раз они собрались на расширенное совещание, с участием начальника Алекса Йерпе и множества сотрудников криминальной полиции и СЭПО.

Эден связалась с новостным агентством ТТ, пытаясь выяснить, не оттуда ли проникло в СМИ известие о захвате самолета.

— В ТТ звонили с незарегистрированной предоплаченной карты, — сообщила она. — Таким образом, круг замыкается. Интересно, что сотрудник агентства поначалу отказывался воспринимать информацию всерьез, однако потом переменил свою точку зрения.

— Почему? — удивилась Фредрика.

— Потому что звонивший говорил голосом Скруджа Макдака.

— Опять изменитель голоса?

— Да.

Алекс недоверчиво хмыкнул. Кто этот шут, за которым они охотятся?

— Мы так никуда и не продвинулись, — сказал он.

— Не согласна, — возразила Эден. — Теперь мы, по крайней мере, знаем, что звонивший имеет отношение к угонщикам.

— Но почему им так важно поставить в известность газеты? — спросил Йерпе.

— Полагаю, он хотел контролировать выполнение изложенных в записке условий через СМИ.

Алекса поразила хладнокровная расчетливость злоумышленников.

Эден не стала останавливаться на этом моменте.

— Что могло заставить Карима Сасси захватить вверенный ему же самолет? — спросила она.

— То есть в том, что он угонщик, вы уже не сомневаетесь? — В голосе Алекса слышалось недоверие.

— Мы не думаем, что у него имеются сообщники на борту. Однако это не исключает того, что кто-то помогал ему готовить это преступление и сейчас поддерживает его на земле. Что касается вчерашних угроз, у нас нет ничего, кроме отпечатков пальцев на одном из телефонов. Вполне возможно, Карим Сасси никак не связан с этими вызовами.