– Кто она? – переспросил я, понимая, что друг повторил этот вопрос уже дважды.

– Монстр, который прикидывается твоей матерью, – чуть тише произнес Егор.

– Нет, – улыбнулся, не обижаясь на слова друга.

Он имел право ее так называть. Самому хотелось отругать мать, придумать для нее пару нелестных прозвищ, но воспитание не позволяло мне сквернословить.

– А что с Кирой будешь делать? – этот вопрос прозвучал тут же, как с губ Егора сорвался удовлетворительный выдох.

Я не ответил. Мне нужно время, чтобы уладить все возникшие проблемы.

– Молчишь, – догадался друг, пряча руки в карманы. – Ладно, молчи дальше, но смотри, девочка видная, умная, талантливая. Как бы ее какой-нибудь однокурсник не увел.

Егор мог придумывать хоть сотню причин, по которым я должен был сорваться с места и рвануть к Кире. Уволочь, как он говорил, в свою берлогу и никогда не выпускать. Пожалуй, наши подходы к завоеванию женского сердца отличались. Что же, это и к лучшему. Потому что моя Кира была другой. Не такой, как все знакомые Егора. Тонкий подход, искренние чувства и честность. Вот что необходимо для Киры, и я готов был дать ей это.

– Кстати, с Исаевой ты жестко поступил, девица злится на тебя. Даже папу напрягла. Мы теперь без контракта.

Да, с Мирославой Исаевой я и вправду был жесток. Жесткий отказ в продолжение стажировки для нее после очередного провала. Забыла бумаги, потеряла оригинал договора. Не подготовила эскизов. Ничего. Пустой стул для меня выгоднее содержать, чем платить за стажировку ей.

– Исаев и не планировал подписывать контракт, – вяло отозвался я.

Егор удивленно простонал что-то невразумительное, перекликающейся с парой крепких слов.

– Людмила нас подвела, – признался он.

– Не только нас, но и всю компанию, – подтвердил я.

После скандала с матерью, когда я добрался до своей квартиры, я не нашел там Киры. Пусто, тихо, и лишь приоткрытая дверь в кабинет вынудила меня не переобуваясь промчаться вперед.

Людмила сидела за моим столом, постукивала пальцем по столешнице. Во второй руке у нее был телефон, она с кем-то тихо говорила. Точнее, кто-то неизвестный давал ей указания, на что она изредка отвечала.

– Герман, – она подскочила на ноги, вытянулась и быстро сбросила вызов.

Я шагнул вперед, Людмила отбежала в сторону.

– Где она?

– Я ее уволила и выгнала, – тут же ответила женщина.

На лице довольная улыбка, когда мое искаженно от ярости. Она не боялась, но косилась в сторону, на открытую дверь.

– Это ты позвонила матери?

– Да, – вновь быстрый ответ.

Даже не пыталась врать. Ликовала, как и моя мать. Вот только если с матерью я успею уладить дела позже, то для Людмилы настал последний час работы в моей компании.

– Следила за мной для нее?

Новый кивок, но улыбка дрогнула. Догадывается, к чему все шло. Проглотила вставший в горле ком, сжала руки в кулаки.

– Я все эти годы только и делала, что помогала тебе. Следила, чтобы ничто не мешало тебе жить спокойно, – новая порция оправданий.

Черт, они злили меня. Мать, считавшая меня психом. Теперь и Людмила, женщина, которой я доверял работать рядом с собой.