И конечно, больше ни слова. Джойс надела новый кардиган. Другой, темно-синий. В надежде, что оно того стоит.

— Что будем делать с Райаном Бэйрдом? — спрашивает Элизабет.

— Это ты мне скажи, — ворчит Джойс. — Ты у нас самая умная.

— Мы ссоримся, Джойс? — осведомляется Элизабет. — Это что-то новенькое.

— Между друзьями секретов нет, — заявляет Джойс.

— Это хороший секрет, так что не лезь в бутылку, — советует Элизабет. — Просто хочу сделать тебе сюрприз.

Микроавтобус подъезжает к файрхэвенскому «Риману», и Карлито с ними прощается. Он затягивается вейпом, и Элизабет советует ему, бога ради, вернуться к нормальным сигаретам.

— И куда идем? — спрашивает Джойс.

— Сама знаешь куда, — отвечает Элизабет, сворачивая к набережной.

— Ты меня жутко раздражаешь, — не отставая от нее, сообщает Джойс.

— Знаю, — кивает Элизабет. — Но поделать ничего не могу. Я пробовала, честно.

Магазины остаются позади, они выходят на знакомый маршрут. Минуют «Ле пон нуар». Элизабет гонит как на пожар, Джойс едва поспевает за ней.

— Опять на вокзал? — уточняет она.

— Святой Георгий, так и думала, что она догадается!

— Зачем нам на вокзал?

Но Элизабет спешит дальше.

Они добираются до вокзала Файрхэвена. Внутри обходятся уже без указателей. Дежурная в камере хранения снимает наушники и улыбается им:

— С возвращением!

— Спасибо, — кивает Элизабет.

— Вам чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо, дорогая, — отвечает Элизабет, предъявляя ей ключ от ячейки 531.

Элизабет с Джойс проходят в отделение с ячейками. У крайней в ряду Элизабет задерживается.

Она достает что-то из сумочки и вручает Джойс. Это медальон Дугласа.

— Ты что-то нашла в медальоне? — догадывается Джойс. — Потому мы и вернулись?

Элизабет поднимает палец, останавливая ее.

— Джойс, ты же сама подсказала мне разгадку.

— О, прекрасно, — выдыхает Джойс.

— Вернее, вы с Богданом.

— Я не прочь разделить честь с Богданом, — признается Джойс.

— Ты догадалась, что Поппи подслушала мой разговор с Дугласом. Тем самым подтолкнула меня к тому, чтобы я как следует припомнила его. Я тебе не рассказывала, но Дуглас ни слова не говорил впустую. У него все скрупулезно продумано. Даже на венчании я заметила, что он произнес «Согласен» с легкой вопросительной интонацией.

— О-о-о, — тянет Джойс.

— Там, под деревом, он напомнил мне о тайнике в Восточном Берлине. Только тайник, видишь ли, был в Западном Берлине. Я списала это на возраст. На мужчинах, как мы знаем, он сильнее отражается.

— Но это было не возрастное?

— Открой медальон. Что ты видишь?

Джойс открывает медальон.

— Ничего, только зеркальце.

— Именно, только зеркальце. Пустяковое зеркальце, а Дуглас так старался, чтобы оно ко мне попало. Однако что делают зеркала? Они превращают Восточный Берлин в Западный Берлин. Они превращают NIKE в EKIN. И… — Элизабет поднимает ключ.

Джойс чуть не взвизгивает.

— Превращают 531 в 135!

Элизабет, кивнув, проходит вдоль ряда ячеек.

— Уступить тебе эту честь?

Джойс ни на шаг не отстает от нее.

— Нет, ты сама.

Они находят ячейку 135, и Элизабет вставляет ключ в замок. Ключ подходит как родной. Она его поворачивает, и дверца отворяется. Внутри — синий бархатный мешочек, затянутый шнурком. Элизабет жестом показывает Джойс, чтобы она взяла его. Джойс берет и развязывает шнурок.