– Она пытается сделать искусственное дыхание методом «рот в рот».

Молодая женщина на самом деле зажала судье нос указательным и большим пальцем, глубоко вдохнула, а затем плотно прижала свои губы к окровавленному рту Фредерики. Между тем кровь на паркете, на который Линде приходилось постоянно опираться во время ее манипуляций, все больше попадала на тело и одежду реанимируемой и начинала густеть.

«Двадцать один», – произнесла про себя Линда, вспомнив, что произношение этой цифры занимает ровно одну секунду.

В течение этой секунды она с силой старалась вдохнуть в рот пожилой женщине воздух из своих легких. Затем Линда отвернула голову в сторону, чтобы снова набрать воздуха, и увидела Эндера с телефоном, что-то говорившего Херцфельду, но, занятая попытками реанимировать судью, слов не разобрала.

Как только Линда вновь набрала в легкие воздух, она повернулась к пожилой женщине и, к своему ужасу, обнаружила, что грудная клетка Фредерики не опустилась.

Проклятье!

Линда без колебания разорвала блузку на теле женщины, а также телесного цвета бюстгальтер на ее груди.

– Помоги же мне! – прорычала она Эндеру, но тот даже не пошевелился, чтобы помочь ей перевернуть судью на спину.

– Пятна, – только и сказал он.

Теперь она и сама заметила их, удивившись при этом: «Но как такое возможно?»

Однако Линда решила предпринять еще одну попытку вдохнуть жизнь в судью и попробовать массаж сердца и легких. Но теперь почему-то испугалась дотрагиваться до кожи женщины – область вокруг левой груди, обращенная к боковой части тела, окрасилась в темно-фиолетовый цвет.

– Это трупные пятна, – пояснил Эндер.

Однако в этом не было необходимости, так как Линда и без него приобрела достаточный опыт в патологии, насмотревшись на тело Эрика.

– Но тогда получается, что мертва она уже давно!

– Херцфельд спрашивает, можно ли еще эти трупные пятна отжать?

– Чего?

– Он спрашивает, когда вы нажимаете на них пальцами, не становятся ли они бледнее?

Тогда Линда, все еще находясь в состоянии шока от увиденного, нажала указательным пальцем на темно-фиолетовое пятно на коже судьи. Сначала осторожно, потом немного сильнее. Одновременно другой рукой она потянулась за мобильным телефоном, который протянул ей Эндер. Однако в сторону коменданта даже не взглянула.

Теперь, когда на ней не было перчаток, как тогда в морге, ощущения оказались другими. Прикосновение к холодной коже мертвого тела показалось ей грубым и даже интимным, но гораздо более неприятным, чем тогда, когда она касалась Эрика под сиянием неоновых ламп в секционном зале. Теперь прикосновение вызвало такое ощущение, как будто она вдавила свой палец в холодную подушку, наполненную гелем.

– Не становятся! – выдохнула Линда, уже заранее зная, что ее сообщение не сулит ничего хорошего.

Запекшаяся кровь на полу, холодные губы, чей холод она ощутила во время проведения искусственного дыхания, а теперь еще и трупные пятна.

– Они остаются темными, – сообщила она Херцфельду. – Мне не удается отжать трупные пятна.

– Выходит, что фрау Тевен мертва уже несколько часов, Линда, – произнес профессор на другом конце телефонной линии.