— Ты не заводись, сержант, я ведь обо всех нас думаю. Банька так банька. Завтра в десять часов ждем тебя, если какие-то изменения будут, так оставь днем записку, чтобы мы зря барахло не тягали, чай, неблизкий свет.

Они расстались. Но и на этом трудовой день у Семена Жарких не окончился. Не имея сведений о подходе опергруппы, он было собрался отправить с утра деда Василия к Квасову с запиской о намерениях бандитов. Но не успел войти в дом, как старик сам перехватил его.

— Тебя, Семен, приятель ждет у председателя поссовета. В дом не заходи, а огородами напрямки в баньку, он там уже часа два дожидается. Ты спать, як всегда, на сеновале будешь? Тогда велю Анфисе поставить внизу на табуретке кваску да картошки, изголодался ж за день.

— Не беспокойся, дед Василий.

— Осторожнее будь, Сема, — похлопал дед Семена по плечу, — гляди под ноги: ничего не найдешь, так хоть ноги не зашибешь. Я, может, тебе чем помогу?

— Дойдет и до вас черед, дед Василий.

В баньке у председателя поссовета Семена Жарких ожидал капитан Богачук. Встрече оба обрадовались.

— Ну, как ты тут, разведчик? Квасов тебя хвалил, нам, говорит, с этим парнем повезло, он уже у бандитов своим стал.

— Это, Витя, конечно, не совсем так, но близко к истине. Вроде бы они мне доверяют. Ты с группой? Я уж волнуюсь, не дай бог, опоздаете, а переправу бандиты требуют организовать не позже завтрашнего дня.

— Группа моя здесь, и даже усилена. В ней теперь, кроме меня, Молодцова и Афонского, четыре бойца войск НКВД и восемь гражданских, ты их по «Огоньку» должен помнить; всего пятнадцать человек, один пулемет.

— Маловато, Витя, людей. Квасов предлагал на обоих берегах засады устроить и по реке несколько пикетов, о тайге уж и не говорю.

— Я, Семен, распоряжаюсь только своими. Если Квасов тебе еще людей обещал, значит, слово сдержит. Как в банде настрой? Ты у них когда в последний раз был?

— С двумя только что встречался. С атаманом Семенычем и со своим давним знакомым, зубным техником. Гошка рад и не скрывает этого. Вчера выбрал минутку, когда атаман Семеныч местность осматривал, и аж захлебывается от восторга: поделили они наконец-то золото, и теперь каждый будет носить свою долю. Собирайся, говорит он мне, с нами, мы с тобой еще чей-нибудь пай урвем.

— Э, — усмехнулся капитан Богачук, — так они уже друг за другом охотятся?

— Отношения между ними пока терпимые. Но мне кажется, это до первой неудачи. Думаю, Гошка переоценивает свои силы. Белогвардейцы между собой сплочены, они ведь, наверное, за кордон хотят уйти, Гошка им золото на себе потаскает, а потом они его успокоят на веки вечные, если мы банду арестовать не успеем.

— Когда на месте сориентируемся, Семен?

— Хорошо бы сегодня, но идти далеко и осмотреться в темноте толком не сможем. Давай завтра к рассвету уже в путь.

— А чего так рано?

— Они, Витя, очень осторожные. И Семеныч, и Сан Саныч. Как бы завтра с утра наблюдение за рекой не выставили. Что ты хочешь — ведь профессионалы, а если что-нибудь неладное почувствуют, сразу же в тайгу уйдут. Где тогда их искать будем?