— Рассказывал, так шо с того?

— Видел я вчера в поселке майора Квасова. Он тебе привет передавал. Сказал, что в случае необходимости я могу обратиться к тебе, дед Василий, с просьбой от его имени. Высокого он о тебе мнения, говорит, цены нет этому мужику.

— Ну-ну, — недоверчиво протянул старик. — Вдруг ты этот привет сам придумал, тогда как? А меня подхваливаешь, шоб польстить?

— Скоро Квасов сам должен в Чертовом Улове объявиться, а чтобы у тебя и капли недоверия не оставалось, спроси свою Надежду потихонечку, чтобы никто не слышал, где мы с ней раньше встречались.

— Спытаю, непременно спытаю, — согласился старик, — вот стрекоза, и тут успела. А от меня ты якой помощи ждешь?

— Тебя, дед, попрошу разыскать мне к завтрашнему дню лодку побольше, чтобы человек пять вместить могла и скарб разный.

— Попробую, хлопче, найти. Только ответь мне на последний вопрос: Гошка, приятель твой, тоже секретное задание выполняет или нет?

— Почему ты спрашиваешь об этом, дед Василий?

— Не лежит у меня к нему сердце, хлопче. Этот мать родную продаст и не зажмурится.

— Раз не веришь ему, так и не верь, а мы с ним друзья поневоле. Как ты, батя, понимаешь, ему о моем знакомстве с майором Квасовым знать необязательно, оно ему очень не понравится.

— Хочу, Семен, предупредить тебя на всякий случай. В тот день, когда ты в поселок уехал, Гошка снова тут ошивался, кого шукав — непонятно, но и по бережку прогуливался, и за околицу выходил, вроде как бы осматривался.

Через полчаса Семен Жарких встретился на болотце с Гошкой.

— Давай отойдем в кусты, — предложил Гошка, — там нас Семеныч ждет.

Семеныч и впрямь появился, но только не оттуда, откуда они его ждали, а за их спинами.

— Чего испугались? — улыбнулся он. — Это я огляделся, нет ли за вами чужого глаза. Ну ты, сержант, молодец, оправдываешь мое доверие, — обратился он к Жарких. — Все точно привез, как заказывали. Теперь дело за лодкой; когда думаешь достать ее?

— Дня два нужно, Семеныч, ведь я только-только вернулся.

— Никаких двух дней тебе не будет, сержант. Лодка нужна завтра вечером. Я здесь зимовать не собираюсь. Пошли поглядим место, куда ты лодку подгонишь.

— Мы же его смотрели с Гошкой!

— А теперь со мной посмотрим, — тоном, не допускающим возражений, ответил Дигаев.

Уже смеркалось, когда они, побродив по зарослям, вышли на пологий берег, который Семен наметил для погрузки. Дигаев, внимательно оглядываясь, обошел окрестности.

— Вроде бы удобное место, сержант. Если даже пронюхает НКВД о наших планах, то засады им здесь устраивать негде, обзор для нас отличный. А вот противоположный берег, на который будем перебираться, мне совсем не нравится. Ты погляди, сержант, сам: бережок высокий, обрывистый, хоть и недалеко, но пока будем преодолевать реку, окажемся как на ладошке.

— Поэтому, Семеныч, я предлагаю сразу же юркнуть в тот распадок, откуда ручей бежит, и через кусты к баньке. Там я для вас пару лошадок приготовлю, уже договорился, и куль муки, который сегодня передать не смог.

— Поглядим, — недовольно сплюнув, ответил Семеныч.

— Чего потом глядеть, мне нужно заранее определяться, я ведь целый день на виду у деревни, а тут и лошадей отвести, и муку притащить, и лодку подогнать. Народ здесь неглупый, сразу поймут, что дело нечистое. Хотя мне все равно, что обещал, сделаю, а потом вы сами по себе. И я сам себе хозяин.