Намерения у Марка Филипповича самые что ни на есть серьезные.

Влад сам напросился. Сам заварил эту кашу. Проще было сказать правду, а не доводить до абсурда.

Вот пускай сам теперь и расхлебывает.

Я не собираюсь выходить ни за кого замуж, даже понарошку. Даже, если он предложит мне за это столько, сколько я за всю жизнь не заработаю.

Еще я не плясала под дудку старого маразматика!

— Ну уж нет! — Влад брызжет слюной, не желая идти на уступки. — Мы не нуждаемся в твоей помощи! Напоминаю, это моя жизнь, и я ее устраиваю так, как захочется мне! Мне, а не тебе!

Лицо дедули резко покрывается смертельной бледностью, взгляд мутным становится. Скривившись, он за сердце хватается, зубы от боли стискивает и сгибается.

Ну началось.

В этом доме в кого не тыкни, тот актер. Все до последнего достойны "Оскара".

Ну ясное ведь дело, что дедушка блефует!

— Ой, что-то мне нехорошо, сдавило все внутри, — бормочет он, жадно хватая воздух и весьма натурально отыгрывая сердечный приступ. — Октавия, таблетки, где они?

Ноги еле держат мужчину. Владу приходится придерживать старика за талию, чтобы тот от переусердствования не рухнул вниз.

Он осторожно опускает его на диван, подкладывает под голову подушку и расстегивает верхние пуговицы на рубашке.

Переполошившись, Октавия подлетает к мужчинам и падает коленями на пол.

— Папа, что такое? Опять? — истошно голосит она на своем родном языке, держит отца за руку, словно прощается с ним.

Алису пугает такая сцена. Спрятавшись за мной, она начинает плакать и дрожать как осиновый листочек.

— Кажется, приступ, — хрипит дед на последнем издыхании, невидящим взглядом в потолок смотрит. — Мне ведь нельзя нервничать, но как тут без нервов обойдешься.

— Принесите воды! Быстрее! — орет девушка в истерике.

Она лезет в свою сумочку, достает оттуда целую аптечку. Выгружает на стол тонометр и какие-то таблетки. Дрожащими руками выдавливает из стандарта парочку капсул.

Ой, мамочки.

Все выглядит куда серьезней, чем изначально казалось. 

Рванув на кухню, я наливаю в стакан воды, быстро возвращаюсь и передаю Октавии.

Влад

Пот градом скатывается с седых висков отца, струится по шее за воротник. От частого дыхания его грудь вздымается порывисто и нервно.

Сестренка заботливо придерживает его голову и подносит стакан ко рту, помогая ему запить лекарство. Сам он не в состоянии этого сделать, поскольку его руки трясутся как после затяжной пьянки.

Не чувствуя своего тела, я падаю в темноту. На миг отключаюсь от реальности, позволяя густому туману заволочь сознание.

Перед глазами одна за другой проносятся картинки прошлого. В них я точно так же как и Октавия сейчас, пытался помочь своей матери. 

Тогда все произошло так же неожиданно и в той же последовательности.

Помню, как мы скандалили на следующий день после ее кодировки. Мать стащила мои последние деньги и купила на них две бутылки водки. А меня так взбесило ее наплевательское отношение ко мне и к своему здоровью, что я не смог промолчать. Я орал на нее с пеной у рта, называл конченной алкоголичкой и грозился обратиться к отцу, чтобы тот помог мне упрятать ее в психушку.