тоже студенты обвиняли, что он „нарочно говорит непонятное!“ — помните? А я его понимала даже глухая!..»[1865] В другой раз она рассказывала: «Прислали мне книгу С. В. Орлова[1866], о происхождении комет — видели? Материал до 1953 г. В „Узком“ он просил дописать меня и увлекался кометой Роланда, с ее необычайным хвостом: „никогда, — говорил, — такого длинного вперед от солнца, еще не бывало“. Считал от столкновения с метеоритом, а вот не удалось его исследовать! В книге дана литература: Бредихин, Глазенап и я!! Дожила до классиков!!?!»[1867] Заметим в скобках, что труды Н. М. Субботиной и раньше попадали в списки рекомендуемой литературы по предмету, например в указатель литературы о Солнце на русском языке, составленный С. А. Шорыгиным и опубликованный в качестве приложения к монографии Чарльза Аббота «Солнце»[1868].

Когда в 1959 г. отмечали юбилей Бестужевских Высших женских курсов, Нина Михайловна уже присутствовать на нем не могла. По словам М. Н. Неуйминой: «В 1958 году Нину Михайловну постигает новый удар: от перенапряжения у нее сделался „костыльный“ паралич рук; она почти не может передвигаться даже по своей крошечной комнате, а, главное, она не в состоянии больше держать в руках перо, писать, т. е. общаться с людьми. Мужество и тут не покидает этого изумительного человека. С помощью друзей Нина Михайловна приобретает пишущую машинку и одним здоровым пальцем с трудом выстукивает на ней свои воспоминания, письма»[1869]. Несмотря на физическое отсутствие на юбилее курсов, участники торжества Субботину не забыли. «Ни разу я не попала в Пулково, — писала Нина Михайловна. — Неуймина тоже не выбралась сюда даже на 80 юбилей Бестужевских курсов[1870]. Он был в актовом зале ЛГУ, народу собралось очень много, приезжали делегатки из Москвы и др[угих] городов, навестили меня. Выступала Романская с речью и др[угие]»[1871].

Незадолго до юбилея Бюро Бестужевок, созданное из числа бывших выпускниц курсов, начало собирать материалы для написания истории курсов. Бюро обратилось к Нине Михайловне с просьбой написать воспоминания. Субботина согласилась, взялась за дело, но получалось медленно. 17 февраля 1960 г. она писала в Бюро о своих обстоятельствах, оправдываясь в кажущемся пренебрежении просьбой: «Глубокоуважаемая Наталия Павловна, простите меня что я до сих пор не откликнулась на ваши письма: дело в том, что я расшиблась после работы <…>[1872] сами знаете какие там лестницы для меня прямо Альпы и Пиренеи тем более что в детстве я перенесла тяжелую болезнь и хожу на костылях. Тем не менее я пишу для вас понемногу свои воспоминанья, когда стихает боль. Но вот меня проф[ессор] Тушинский[1873] решил положить в свою клинику и делать рентген, а потом лечить, направление имеется, жду сан[итарную] машину, а ее все нет: <…>[1874] обещают ответить завтра и нельзя распаковывать свои вещи, в том числе с черновыми воспоминаньями»[1875]. И тут же спрашивала: «Имеются ли у Вас переводы Махабхараты академика Смирнова. Хирург, но перевел уже 5 томов; его труды известны Неру, Радхакришне