; м[ожет] б[ыть] в Киеве удастся заглянуть в библиотеку, а также побывать на обсерватории… Кто там директором? Всехсвятский?» Посмотреть хотелось не только Киев. «Может быть с Палтовой побродим после затмения по Украине? Совсем ее не знаем!.. (Толкнемся к Палладину…)…», — мечтала Нина Михайловна. Но, конечно, главный вопрос был: где взять денег на поездку. «Теперь вопрос о деньгах: пока имеется 600 руб. Откладываю от пенсии, — писала Субботина. — ЛО ВАГО дает командировку — безденежную. Если мне не удастся набрать денег достаточно для Киева, то позвольте занять у Вас рублей 300–400 с отдачей осенью, когда вернусь домой в Л[енинград]? Не знаю — как обойдусь без санатория?» — пыталась она заручиться поддержкой Тихова. И завершала рассказ о своих планах таким образом: «Быть бы здорова, а уж доберемся хоть пешком, как древние паломники! Душа того захотела!»[1846]

К сожалению, все эти планы пропали втуне. Здоровье Нины Михайловны неожиданно резко ухудшилось в феврале 1954 г., и это, вероятно, стало главной причиной отказа от поездки. «У меня здоровье сильно „дало крен“ с 20.II и д[о] с[их] п[ор] силы не вернулись, и напр[имер] дойти пешком до б[иблиоте]ки и обратно вызывает большое утомление…» — написала она Тихову накануне затмения — 29 июня 1954 г.[1847] В итоге 30 июня 1954 г. Нина Михайловна встречала в Пулкове — Пулковская обсерватория была вновь открыта в мае 1954 г., и это событие — открытие обсерватории после ее восстановления — она пропустить никак не могла.

Удивительно, но в дошедших до нас словах Субботиной не чувствуется особого разочарования от того, что она снова пропускает событие, к которому так стремилась. «Интересно, как будет завтра, 30 VI? Проектировала я взять свою трубу и наблюдать с балкона гостиницы — но перевозка — сложное дело и некому было помочь. Удовлетворилась занятиями в библиотеке и биноклем С. В. Романской, — писала она и продолжала: — Пребыванием в ГАО я очень довольна, хоть оно на порядок меньше Пулково. Но прямо чудеса, что оно восстановлено так скоро как ГАО». Нина Михайловна казалась спокойной и совершенно искренней, когда писала: «27.VI из Пулково уехали 20 аспирантов и астрофизиков в <…>[1848] посмотреть на затмение. Поехали в Пулковском маленьком автобусе за 800 км! Заедут в Пушкинские Горы. Пожелала им успеха и ясного неба, а сама порадовалась, что обитаю в Пулково и никуда меня из него не тянет». Казалось, как это ни невероятно, что Нина Михайловна закрыла эту главу своей жизни — радовалась прошлому и отставляла будущее более молодым. «…современные наблюдения требуют сложных приборов, а как любитель я пронаблюдала удачно 3 полных затмения. А неудачное — первое было в 1887 г. в Москве 19 VIII — видели ли Вы его? Какое темное небо нависло тогда над всеми ее окрестностями! Следующее неудачное выпало мне в 1945 году. И еще чемодан украли со всем имуществом! А впечатление от 3 удачных переживаю и теперь!» — писала она. Впервые здесь она назвала себя любителем, противопоставив тем самым «профессиональным» ученым, и даже немного порассуждала об этом: «Знают ли астрономы: а какие это трудности встречаются любителям? Да еще под старость, когда силы ослабели… Пулково мне всегда давало много бодрости духа и укрепляло во многом…»