К нашему разочарованию, Нина Михайловна не описала своим корреспондентам посвященный ей вечер, или нам не удалось обнаружить эти письма. Очень коротко об этом событии рассказала М. Н. Неуймина, вероятно, на нем присутствовавшая: «С 1899 г. она состояла членом Русского физико-химического общества, а затем и Русского астрономического, впоследствии преобразованного во Всесоюзное астрономо-геодезическое общество. В день семидесятилетия[1817] Н. М. Субботиной председатель Ленинградского отделения этого общества проф[ессор] П. М. Горшков пригласил ее на заседание, приветствовал как старейшего члена общества и поднес ей адрес»[1818]. Л. Д. Костина, впоследствии сотрудница Пулковской обсерватории, автор ряда статей по истории астрономии и в том числе статьи «Женщины-астрономы Русского астрономического общества», очень искренне написала в черновом варианте этой статьи: «Н. М. Субботина была замечательной, мужественной и очень увлеченной астрономией женщиной. В конце 40-х годов, в наши студенческие годы, нам приходилось встречать Н. М. Субботину на собраниях ЛО ВАГО»[1819]. К сожалению, это небольшое личное воспоминание в опубликованный вариант статьи не вошло… Надо сказать, что Нина Михайловна несколько скептически относилась к астрономической молодежи, но на ее юбилее они все (молодежь!) были. «Молодые астрономы теперь сами по себе, — немного ворчала Субботина в письме к Тихову, — а нас старших объединяет память о старом Пулкове, РАО и ЛГУ… Какие годы были незабвенные! В Пулкове я еще застала Ганского и он нас познакомил… Встретила 1 раз Бредихина! А тогдашние старые астрономы, носители славных традиций обсерватории, к[ото]рые нас учили тогда… Круглая зала… с портретами всех светочей Науки о Небе… Ведь это незабвенно! Судьба раскидала оставшихся товарищей по ВУЗ’у <…>, молодых видно изредка на собраниях ЛО ВАГО, а полностью — увидела на своем 75 л[етнем] юбилее…», — закончила она не без удовольствия[1820].

Но гораздо больше, чем собственный юбилей, Нину Михайловну интересовали результаты солнечного затмения 1952 г., которое ей не довелось пронаблюдать, и она продолжала возвращаться к этому вопросу в своих письмах. 26 марта 1952 г. она сообщала Г. А. Тихову: «Я получила из Ашхабада 2 хороших [рисунка] и 3 фото короны 25.II и интересные описания неба в Арчмане, где в марте морозов было + 17 и только в разгар затмения <…>[1821]. Все зеленело и цвело. Жаль, что мы с Вами не приехали туда на денек — к туркменским академикам — [Астаповичу] и в качестве туристов! <…> Меня ждали, приглашали, а у меня не хватало финансов на самостоятельную поездку, которая исправила бы впечатление от неудачи в 1945 году…»[1822]. Почти через год, 20 декабря 1952 г., она делилась впечатлениями от просмотренного посвященного затмению фильма, живо интересуясь подробностями. «Вчера нам показали фильм о затмении 25/II в Арчмане. На экране и в зале были те же люди или те, кто наблюдал предшествующие затмения. Я радовалась своим воспоминаниям 1905 года 30 VIII в Бургосе. (Корона непревзойденного с тех пор великолепия!). Какой захватывающий момент — когда узенький серпик Солнца начинает быстро сокращаться в длину, разрывается на „четки“, и вспыхивает корона!»