Через два часа после того, как ушли Уэйкрофт и Гэрсон, чета Старков, держа десять тысяч долларов в уме, так и осталась стоять посреди разлинованной красными полосками гостиной. Чек, обещанный Уэйкрофтом, они должны были получить в течение недели. Отныне вещественными доказательствами того, что где-то здесь была рассеяна радиоактивная пыль, служили отметины и бирки, а любимое вольтеровское кресло[19] Барни с содранной обивкой и дыры в его твидовой куртке и ее халатике придавали ощущению от окружающей обстановки куда больше жути, чем даже от пощелкиваний счетчика Гейгера. Смертоносная пыль была здесь… и здесь… и удаляли ее, кромсая все подряд и запихивая кусками в здоровенные цилиндры, помеченные надписью: «ОСТОРОЖНО: РАДИОАКТИВНОЕ ВЕЩЕСТВО!». И оно было здесь все время, пока Барни и она сидели и смотрели телевизор, ели, препирались и предавались любви по расписанию.

Дырища, которую они раньше не заметили, зияла и возле верхней кромки одной из занавесок.

– Как же эта дрянь туда попала, высоко же?

– Помнишь я привязывал веревку на жалюзи… Наверно, задел полотнище, когда взбирался по стремянке. – Он увидел, что она вот-вот расплачется, и это разозлило его. – Чего ты от меня хочешь? Прости. Ведь я же ничего не знал, сном-духом не ведал. И ничего не мог поделать с этой проклятой аварией. Такое могло случиться с кем угодно – это же как потоп, или торнадо, или землетрясение. Не исключено, что прямо сейчас нечто похожее происходит с тысячами других людей, – может, не все так уж плохо, в конце концов, хотя какая разница, ведь эта чертова радиоактивность пробирает до костей, накапливается в организме и остается там на всю жизнь. Надо радоваться, что этим все и кончилось.

– А если с нами все же что-нибудь случится, компания защитит нас или отделается только десятком тысяч долларов?

Он посмотрел на нее, потом на копию учетного листа, которую им оставил Уэйкрофт.

– Вот об этом я как-то не подумал. А знаешь, ты права. С учетом того, что с нами может еще случиться, эти десять тысяч долларов – тьфу! Думаю, надо поговорить с адвокатом.

– Жаль, папы нет рядом. Можно было бы у него спросить…

– У твоего отца? Уж он-то вряд ли сможет дать нам совет, как предъявить иск против крупнейшего клиента его фирмы.

– А кто сказал, что надо предъявлять иск?

– Я. Раньше надо было думать. Неудивительно, что они рассыпаются в щедротах, обязуясь оплатить нам ущерб за утраченное имущество и счета за лечение. Только заметь, никто из них ни слова не сказал о будущем. Понятно, они готовы оплатить очевидные физические повреждения, возникшие в результате аварии, и расходы по обеззараживанию, но у нас нет ни малейшей гарантии, что они понесут ответственность за то, что с нами может случиться через год, пять или десять лет после аварии. Думаю, если не подсуетиться насчет иска сейчас, потом в случае крайней надобности мы от них уже ничего не добьемся. Нам нужен адвокат, никак не связанный с «Нэшнл-Моторс», и такой у меня на примете, кажется, есть.

Он бросился к телефону, но, к своему изумлению, его не обнаружил. На его месте желтела бирка с пометкой, что телефонная компания уведомлена о необходимости заменить телефонный аппарат за счет «Нэшнл-Моторс».