Ёрничество представителя прессы дало определенные результаты. С первого дня в новую клинику потянулся ручей из посетителей. Правда, дальше холла и приемного покоя помощники целителей никого не пускали, но всем нравилось: посетители получали позитив и хорошее настроение. Так что сразу в народе появился этакий лозунг-совет:

«Пенсионер, здоровье бди! В библиотеку приходи!»

Кстати, живчики-пенсионеры как раз и составляли костяк добровольных, если не сказать фанатичных помощников импозантной парочки целителей. По сути никакой иной охраны или сторожей не требовалось, как и представительской группы, действующей на дальних подступах к зданию. Все на свои плечи взвалили добровольцы.

Они и распоряжались на месте по прибытии автобуса: на разгрузку сюда, автомобили поставить туда, подождать надо недолго, кто надо о прибытии уже извещен.

Тем не менее главный среди прибывших даже открывать автобус пока запретил. А с ходу заявил со всей присущей ему безапелляционностью:

– Вначале хочу поговорить с волхвом и с ведуньей! – Солидный такой дядька. Громадный. Хмурый. Угрожающий. – И если мне что-то не понравится…

В приемный покой он прошел с двумя женщинами. Как потом оказалось, с женой и невесткой. И прежде чем начать разговор, долго бурил своим тяжелым взглядом то Ярослава, то Дарью. А те вели себя естественно, поглядывая на визитеров с искренней благожелательностью. Да и выглядели они располагающе. Никто, глядя на них, не поверил бы, что еще совсем недавно эти люди находились в жутком, во всех смыслах этого слова, состоянии.

Волхв выглядел не старше сорока, хотя по восстановленному паспорту ему было под пятьдесят. Тщательно выбритое, открытое лицо, расправленные плечи, горделивая осанка, неожиданно тонкие, ухоженные пальцы рук. И это недавний бомж и конченый наркоман?..

Старушка тоже на свой возраст не выглядела. Этакая дама в возрасте под шестьдесят, тщательно следящая за своей внешностью и пользующаяся для этого самыми современными средствами. Например, макияж вредными для кожи мазями и тушью заменялся татуировками, выгодно оттеняющими глаза и сделавшими губы навечно красными, словно только что подведенными губной помадой. Подобные детали сразу замечаются опытным человеком.

Похоже, внешнее впечатление оказалось весьма положительным. Хотя визитер, грозно прокашлявшись, начал с предупреждения:

– У меня всего один сын! – затем чуть поправился: – У нас… И муж любимый у невестки только один.

– Очень хорошо, значит, у вас крепкая семья! – согласился Ярослав. – Теперь только и осталось нам договориться о последствиях лечения. Точнее, о самом главном неприятном последствии: частичной потере памяти.

– Насколько частичной? – напряглась мать.

– Сложно сказать, потому что у нас еще нет никакой статистики. Но надеемся, что поведенческая линия и линия общественных отношений сохранятся в сознании. Мы, к примеру, ничего этого не забыли и остались для общества вполне адекватными.

– Другой вопрос, – продолжила в тон своему коллеге ведунья, – что очень сложно восстановить личностные отношения. Своих родителей, детей или иных родственников мы начали вспоминать очень смутно, и то совсем недавно. Поэтому вы заранее должны подписать соглашение, что впоследствии по этому моменту не будете иметь никаких претензий.