Вскоре слышу шаги в коридоре и бегу встречать Макса. Чуть не сбиваю его с ног, висну у него на шее и слышу озадаченный возглас: «Неужели соскучилась, Оль?» Я молча утыкаюсь лбом ему в грудь, а он забирается холодными от мороза руками под мою футболку — отрезвляет. Вместе идем разбирать пакеты на кухню: буженина, голландский сыр, французский багет, консервированные ананасы, две бутылки хорошего семилетнего коньяка и по традиции лоточек свежей клубники (боже, он, наверное, выложил за нее целое состояние).

— Думал, вручить тебе вечером, но вижу: лучше сейчас, — трогает меня за плечо Максим и протягивает сверток, упакованный в блестящую бумагу.

Я с замирающим сердцем разворачиваю его и обнаруживаю красный свитер крупной вязки.

— Хватит уже черноты в твоей жизни, пора добавить немного цвета, — объясняет выбор подарка Макс, а у меня на глаза наворачиваются слезы и текут ручьем, оставляя за собой темноватые дорожки от туши.

— Не понравилось? — с волнением в голосе спрашивает мужчина, а я отрицательно мотаю головой и крепко-крепко обнимаю его за талию.

— Понравилось. Даже слишком, — отвечаю я после того, как поток эмоций немного стихает. Видимо, нервы совсем разболтались, раз я так сильно реагирую на проявление человеческой заботы.

Я иду наряжаться, а Макс подтрунивает надо мной язвительным: «Какой смысл, если ты пробудешь в этом платье не дольше пяти минут?» И правда, зачем, если весь вечер мы проводим в постели, смотрим традиционные новогодние фильмы вроде «Один дома», «Гринч — похититель Рождества», «Ирония судьбы» и наслаждаемся таким редким и умиротворяющим покоем.

На следующий день мы устраиваем импровизированный бой на подушках, чтобы скоротать время в ожидании роллов и пиццы. Когда я объявляю капитуляцию и Макс идет принимать душ, приезжает доставка. Я накидываю первое, что попадается под руку, и мчусь открывать. Только вместо курьера на пороге стоит Влад: первым моим естественным движением становится захлопнуть дверь, но он успевает просунуть носок ботинка в проем.

— Выслушай меня, — напористо требует он с лихорадочным блеском в глазах. А я понимаю, насколько вызывающе выгляжу с растрепанными волосами в мужской рубашке на голое тело, и пытаюсь прикрыть небольшой фиолетовый синячок на шее чуть выше ключицы.

— Решила отыграться? — недовольно выталкивает он сквозь зубы и нервно крутит пуговицу дорогого классического пальто. — Что ж, имеешь право.

— Мне это ни к чему, — не соглашаюсь с мужчиной я, и даже обида берет за то, что Макса оценивают всего лишь как орудие мести.

— Послушай, так было нужно, — запинается Влад, а я поражаюсь, как раньше меня могло в нем что-то привлекать. — Инга — дочь генерального.

— Инга? — переспрашиваю я прежде, чем меня осеняет. — Ах, блондиночка. Ну и совет вам да любовь, а тебе скорейшего карьерного роста.

— Не язви, Оль, я и сам себе противен, — совсем уж жалостливо просит Влад и понуро добавляет: — мы с ней всего-то две недели до того как … с тобой разошлись. Нас директор застукал, пришлось импровизировать.

Я не успеваю посоветовать собеседнику, куда ему лучше сходить, потому что у меня за спиной возникает Макс. Он по-хозяйски обнимает меня за плечи, а мне становится так хорошо-хорошо, словно крылья выросли.