На четвертом курсе после какого-то праздника я нахожу себя у него в постели и не понимаю, как это с нами случилось. Мне хорошо с Максом, но мы не говорим с ним о важном. Я не знаю, есть ли у него другие женщины, поэтому в итоге ухожу к Владу строить серьезные отношения. И думаю, что у меня это получается. До недавнего времени.

Через полчаса я вываливаюсь из такси с наполовину опустошенной бутылкой злосчастного вина в одной руке и с клатчем в другой, в нем самое необходимое — ментоловая жвачка, тушь, черный карандаш, телефон и ключи. Пока вместительный лифт несет меня на двадцать первый этаж элитной кирпичной многоэтажки, в голове клубится дурной туман. После двух трелей звонка Макс распахивает передо мной дверь, пропускает в прихожую и там уже начинает внимательно рассматривать.

Я замечаю любопытство в его серых глазах, но хочу видеть в них голод, который выжжет отравляющую мое нутро горечь предательства.

— Вспомнила про запасной аэродром? — лукаво щурится мужчина, а я не спеша развязываю пояс и скидываю с плеч шубу, которая, облизав мои ноги в высоких ботфортах на тонкой шпильке, ложится на отполированный паркет.

Его взору предстает мое тело в черном кружевном белье, которое буквально кричит, о том, что его надели, чтобы соблазнять. Макс молча сглатывает и делает шаг мне навстречу, я — шаг от него. Такая древняя, но такая увлекательная игра. Путь к отступлению заканчивается быстро, и я, будто завороженная, застываю на месте. Пока Макс нарочито медленно сокращает разделяющее нас расстояние, у меня в голове проносится с десяток сценариев нашей близости, отчего перегорают последние предохранители.

Макс нависает надо мной, дотрагивается пальцами до припухших губ, которые я искусала по дороге к нему. Рисует тропинку от подбородка к ямочке между ключицами, прокладывает прямую линию к низу живота и убивает меня мучительным ожиданием. Неудовлетворенное, мое тело бьет крупная дрожь, я всхлипываю и подаюсь вперед, но он придерживает меня за плечо.

— Раз уж приехала, я — единственный мужчина, чье имя ты будешь произносить сегодня, — я послушно киваю, в эту секунду согласная выполнить любые его даже самые безумные условия, лишь бы он прекратил пытку.

Он неотрывно смотрит в мои потемневшие от желания глаза, расчетливо улыбается и двумя пальцами вонзается в мою разгоряченную плоть. Я вскрикиваю, а он ловит сорвавшийся с моих губ стон, впиваясь в них требовательным поцелуем.

Я не успеваю надышаться Максом, когда он разворачивает меня спиной к себе, приникнув вплотную так, что я чувствую его напряженные мускулы под пылающей кожей, от которой жар передается и мне.

— Макс, — сипло умоляю я, балансируя на грани.

Но он продолжает дразнить, лишь сильнее вжимая меня в стену и выводя между бедер какие-то понятные ему одному фигуры.

— Макс, — с мольбой шепчу я, больше не в силах терпеть: — пожалуйста!

Он на секунду замирает, и пока я отвлекаюсь на его ладонь, что плавно скользит вверх к груди, Макс одним резким толчком заполняет меня до предела. Мое тело охотно отзывается на его прикосновения, словно скрипка Страдивари, попавшая после любителя к талантливому музыканту.