– Что с Джоком?
Дэк как будто вылетел из люка позади меня.
– Нет времени! – рявкнул он. - Вы компенсировали его массу?
- Да.
– Нам разрешили взлет? Кто говорил с диспетчерской?
Человек на койке лениво отозвался:
– Я сверяюсь с ними каждые две минуты. С диспетчерами все в порядке. Осталось сорок… ээ-э… семь секунд.
– Рэд, выметайся с койки! Живо! Мне еще надо проверить приборы!
Рэд лениво выбрался из койки, а Дэк шумно плюхнулся в неё. Второй человек устроил меня на другой койке и пристегнул ремнем. Затем он повернулся и направился к выходному люку. Рэд последовал за ним, потом остановился и обернулся к нам.
– Билеты, пожалуйста! – добродушно сказал он.
– О, дьявольщина! – Дэк ослабил ремень, полез в карман, вытащил два полевых, пропуска, с помощью которых мы попали на борт и вручил их.
– Благодарю! – ответил Рэд. – Увидимся в церкви. Ну, горячих двигателей и всего такого. – И он с ленивым изяществом исчез; я услышал, как захлопнулся входной люк. Дэк ничего не ответил на прощание. Его взгляд был сосредоточен на компьютере, и он что-то осторожно подстраивал и регулировал.
– Двадцать одна секунда, – сказал он мне. – Предупреждения не будет. Убедитесь, что руки находятся внутри койки и тело расслаблено. И ничего не бойтесь.
Я сделал, как было сказано, и принялся ждать. Мне казалось, прошли целые часы, напряжение внутри меня росло и становилось чуть ли не физически ощутимым. Наконец я не выдержал и спросил:
– Дэк?
– Заткнись!
– Я только хотел узнать, куда мы летим?
– На Марс. – Тут я увидел большой палец, нажимающий на красную кнопку, и потерял сознание.
Глава 2.
Ну что смешного в том, что человеку плохо?! Эти болваны с желудками из нержавеющей стали всегда смеются – держу пари, что они рассмеялись бы даже если бы их бабушка сломала обе ноги.
Конечно же, как только прекратилось ускорение и корабль перешел на свободный полет, у меня началась болезнь. Тошнило меня недолго - желудок был почти пуст – я ничего не ел с самого утра. После этого я лишь чувствовал себя глубоко несчастным. С другим кораблем мы встретились через час сорок три минуты, но мне, как настоящему наземнику, это время показалось тысячью годами, проведёнными в чистилище.
Правда, надо отдать должное Дэку; он не смеялся. Дэк был профессионалом и отнесся к реакции моего организма со снисходительностью медсестры с рейсового корабля, а вовсе не так, как обошлись бы со мной тупоголовые и горластые пустомели, с которыми вы могли бы познакомиться, если бы путешествовали на лунном челноке. Моя бы воля, эти здоровые лоботрясы быстренько бы очутились в открытом космосе, не успел бы корабль лечь на орбиту. И там, в вакууме, нахохотались бы себе до смерти.
В то время как в моей голове царил хаос и вертелась тысяча вопросов, ответа на которые я так жаждал, мы почти вплотную подошли к большому кораблю, находившемуся на орбите около Земли. К сожалению, я еще не успел оправиться настолько, чтобы проявить интерес к чему бы то ни было. Мне кажется, если бы жертве космической болезни сказали, что ее расстреляют на рассвете, единственным ответом послужила бы просьба: «Не будете ли вы так добры передать мне гигиенический пакет?»