После этого Натти повел их на указанное место, где положил индейца на землю, прислонив его спиной к скале. Елизавета тоже опустилась на землю и закрыла лицо руками.

— Позвольте мне предложить вам выпить чего-нибудь подкрепляющего, мисс Темпль, — почтительно сказал Эдвардс, — вы ослабели от испытанных волнений.

— Оставьте, оставьте меня! — сказала она, на мгновение поднимая на него глаза. — Моего чувства не выразить словами! Я так благодарна вам, Оливер, за свое спасение!

Эдвардс подошел к краю скалы и крикнул:

— Бенджамен! Где вы, Бенджамен?

Голос точно из-под земли ответил:

— Здесь, хозяин! Сижу в этой норе, где жарко, как в пекле. Мне надоела моя каюта, изволите видеть, и если Кожаный Чулок не скоро отправится в плавание за своими бобрами, то я вернусь в доки, отбуду свой карантин, помирюсь с законом и спущу последние доллары.

— Принесите стакан воды, — продолжал Эдвардс, — и подбавьте в него немного вина. Да скорее, прошу вас!

— Не признаю я таких напитков, мистер Оливер, — отвечал дворецкий, вылезая из пещеры, — а ямайку мы прикончили с Билли Кэрби, когда он взял меня на буксир на большой дороге. Ну, да для слабого желудка, пожалуй, годится эта красная микстура. Этот мистер Кэрби не первоклассный корабль, однако, довольно ловко лавирует среди пней, как лондонский лоцман среди угольных судов.

Говоря это, дворецкий поднялся на площадку и подал требуемый напиток. Лицо его сохраняло следы жестокой попойки. Елизавета приняла от Эдвардса стакан, который он предложил ей, и снова попросила оставить ее одну.

Молодой человек отошел от нее к Натти, который хлопотал около могикана. Когда их глаза встретились, охотник грустно сказал:

— Его время пришло, малый! Я вижу это по его глазам. Когда индеец уставится так в одну точку, то это значит, что он думает о смерти. А уж что он задумает, то и сбудется.

Чьи-то быстрые шаги, раздавшиеся поблизости, помешали молодому человеку ответить, и спустя мгновение, к изумлению всех присутствующих, на склоне холма показался Грант, быстро спускающийся на площадку. Оливер бросился к нему и помог сойти по крутому спуску.

— Как вы попали сюда? — воскликнул он. — Неужели на горе есть люди?

Пастор, собравшись с духом, быстро ответил:

— Я узнал, что мою дочь видели на горе, и когда огонь показался на вершине, побежал ее искать, но встретился с ней на дороге, и она рассказала мне о мисс Темпль. Тогда я отправился на поиски, думая, нельзя ли ее спасти, но сам забрался в опасное место и сгорел бы, если бы меня не вывели собаки Натти.

— Да, следуйте за собаками, и если только есть проход, они отыщут его, — сказал Натти, — у них чутье вполне заменяет человеческий рассудок.

— Я так и сделал, и они вывели меня на это место. Я вижу, что вы все целы и невредимы.

— Да, кроме Джона, — отвечал охотник, — он хоть и цел, но доживает свой последний час.

— Вы правду сказали, — заметил пастор, подходя к индейцу. — Я часто видел умирающих… Да, рука смерти простерлась над старым воином.

— Он устал от долгого пути, — проговорил Натти. — Пошел прочь, Гектор! Прочь, говорят тебе!.. Тело не железо, и человек изнашивается, особенно, когда все его родные и близкие ушли в далекую страну, и он остался один со своим горем.