Спорить было бесполезно. Все увещания остались бы бесплодными. Елизавета опустила голову и заплакала, ее муж смахнул слезы с глаз и, достав дрожащими руками из кармана бумажник, протянул охотнику несколько банковых билетов.

— Возьмите, по крайней мере, хоть это, — сказал он. — Спрячьте их у себя. В час нужды они могут оказать вам большую услугу.

Старик взял банковые билеты и с любопытством осмотрел их.

— Это новые деньги, которые делают в Альбани из бумаги. Они годятся только для того, кто умеет читать. Нет, нет, возьмите их назад, они мне ни к чему. Я забрал у француза весь порох, а свинец найдется и там, куда я иду. Эти бумаги и на пыжи-то не годятся, потому что я употребляю только кожаные. Мистрис Эффингам, позвольте старику поцеловать вас и пожелать счастья вам и всем вашим.

— Еще раз прошу вас, останьтесь! — воскликнула Елизавета. — Не заставляйте меня, Кожаный Чулок, оплакивать человека, который дважды спас мне жизнь и так верно служил тем, кого я люблю! Останьтесь если не ради себя самого, то ради меня! Мне будет казаться, что вас постигли все беды, порождаемые одиночеством, нуждой и болезнью. Останьтесь!

— Такие мысли недолго будут вас мучить, — возразил охотник. — Они исчезнут.

Елизавета подняла голову и подставила старику свою побледневшую щеку. Он снял шапку и прикоснулся к ней губами. Рука его судорожно стиснула руку молодого человека, который хранил молчание. Затем охотник затянул покрепче пояс и ремни узла с медлительностью, которая показывала, как тяжела ему разлука. Раза два он пытался что-то сказать, но не мог. Наконец, он вскинул ружье на плечи и кликнул собак звонким голосом, далеко раздававшимся вокруг:

— Сюда, сюда, собачки! В путь, в путь! Долгонько нам придется идти.

Собаки вскочили на крик и поплелись за своим хозяином. Наступила непродолжительная пауза, в течение которой Оливер закрыл лицо руками. Когда он отнял руки, на кладбище не было никого, кроме него и его жены.

— Он ушел! — воскликнул Эффингам.

Елизавета подняла глаза и увидела старого охотника на опушке леса. Он остановился на минуту, оглянулся, махнул им рукой в знак прощания и скрылся в лесу.

Больше они не видели Кожаного Чулка. Он ушел в сторону заходящего солнца передовым из пионеров, проложивших путь через материк.