— Чинами меряться будем, капиталами или политическим влиянием? — Ехидно поинтересовался представляющий промышленников Магнус Петерсен.

— Возрастом!

Взгляды присутствующих скрестились на мне. Внимание не смущает, давно уже привык…

— Все вы знаете, что в делегацию меня по сути впихнули, причём в последний момент, — вижу улыбки, история знакома всем, — свежий взгляд… Случилось это несколько неожиданно для меня, поэтому политическую и экономическую ситуацию в Советской России изучить не успел. Не успел изучить и нужды Дании в России, её промышленных мощностях, рабочих руках и ресурсах.

— Это понятно, — прервал меня Бюль, — по существу есть что сказать?

— Поэтому принял решение изучать не экономику, а людей, — делаю вид, что не услышал реплики, отчего политик пошёл пятнами, — за прошедший день успел побывать на улицах Москвы, в школах, колледжах, университете и стадионе. О конкретных результатах говорить рано, но предварительный вывод сделать можно.

Небольшая театральная пауза для пущего эффекта…

— Россия учится. Ни в одной стране мира не сделано так много для повышения образовательного уровня населения. Да! Наша родная Дании почти по всем показателям превосходит Россию! Но для вчерашней полуазии… удивительные результаты. Жажда знаний и работа правительства в этом направлении поражают.

— Спасибо, — задумчиво поблагодарил Петерсен, — важное наблюдение. По крайней мере, можно уверенно прогнозировать некоторые аспекты политики, да и промышленности.

— Пару очков репутации заработал. Надеюсь, дальше пойдёт не хуже.

— Датчане? Как же, ждали! Проходите. Проходите!

Лихачёв пружинисто встал из-за большого письменного стола и пожал каждому руку. Средних лет[178], выглядел он несколько старше своего возраста, видны даже седые волоски на усах щёточкой. Тяжелые мешки под глазами и красные белки глаз намекали на то, что директор автомобильного завода-гиганта банально не высыпается, притом хронически.

— А ну-ка… — не удержавшись от шалости, зеваю слегка, глядя на Лихачёва. Несколько секунд тот терпел, а потом ответил, душераздирающе подвывая и выворачивая челюсть, прикрыв рот ладонью.

— Простите, — повинился он, дёрнув нервно плечом — монтируем первый сборочный автомобильный конвейер в стране. Дело для нас новое и незнакомое, а потому накладки случаются постоянно, на работе приходится дневать и ночевать.

Выслушав переводчика, делегаты закивали — как же! Иван Алексеевич известен не только в Союзе, но и за его пределами — дельный администратор, что подтверждают все, кому приходилось с ним работать. Не без завихрений, советским руководителям ныне модно уповать на некую сверхпроизводительность труда сознательного пролетариата, отчего случаются неприятные накладки. Практика как-то расходится с теорией.

Не то чтобы советские рабочие так плохи, просто мало их, сознательных… Дай-дай-дай привилегий и денег говорить научились, а возьми, родная страна, получается пока не очень. Знаю, что ситуация переломится в ближайшие годы, и даже примерно представляю — как, но пока… Немногочисленный сознательный пролетариат отчаянно пытается как-то интегрировать серую массу вчерашних крестьян в сложную жизнь завода.