— Партизанский суп, — пояснил пострелёнок лет одиннадцати, взявший надо мной шефство, — всё, что на лугу растёт, то в котёл и бросили.

Принюхиваюсь подозрительно, пробую… а ничего так. Съедобные травы да грибы — будем надеяться, не отравят. На второе перловая каша с зелёным конопляным маслом. Ну… съедобно. К каше подали наловленную детьми жареную рыбу, да мясные деликатесы от Зака, всем поровну.

— Ну как, дядька капиталист? — Голос пацанёнка ехидный-ехидный… — ты небось в своей буржуинии привык одними устрицами питаться?

— Я чаще гусениц и жуков в джунглях ел, чем устриц.

В беседу, не без помощи Рахили, влез Зак. Одуванчик живо, в красках рассказал о совместных приключениях.

Вечером, после отъезда гостей, Рахиль писала письмо, лёжа в палатке на набитом сеном матрасе. Время от времени девушка останавливаясь и беззвучно проговаривая фразы, после чего химический карандаш начинал выводит слова на скверной желтоватой бумаге.

— Отчёт? — Для порядка поинтересовалась лежащая по соседству Анна, с хрустом потягиваясь и зевая.

— Просто письмо.

— Дяде Яше, который чекист? Ну-ну… закончишь, свечу задуть не забудь. Просто письмо, тоже мне… Студентка юридического факультета, мечтающая работать в органах госбезопасности… и просто письмо после посещения лагеря такими интересными людьми?

— А что мне теперь? — Обиженно зашипела еврейка, — скрывать будущее место работы? Или…

— Да маскироваться учись! — Перебила её Анна, сев на матрасе, — дурёха, я ж не укусить хотела. Сказала бы просто, что Мишке пишешь, к примеру… а то — просто письмо! Если просто, то значит — точно непросто, что-то скрываешь, логика ясна?

— Ясна, — уныло согласилась девушка, вздохнув, — Ань, ты же в бригадмиле, да? Вас этому учат, а я пока так… студентка первого курса юридического. Точнее, уже второго… Давай вместе, а?

— Давай, — Анна снова легла, заложив руки за кудрявую голову, — не-не, не показывай, что написала! Я так… логически попробую объяснить. Тебе это Захарий понравился, да? Не красней! Симпатичный парнишка, тот второй чересчур здоровила, как по мне. Этакий памятник — полюбоваться можно, но человеком считать не получается. О чём я…

— О логике.

— Логически, а не о логике. Ты пока пишешь, не пытайся эмоции включать и вообще анализировать что-то. Только факты, понимаешь? Анализировать потом уже… и не ты, скорее всего. А твоё дело — факты собирать в копилочку. Может, они перед нами играли, как артисты, а в жизни совсем другие.

— Понимаю, — прошептала Рахиль, — я тоже как про джунгли услышала… а потом вспомнить себя заставила, что капиталист это, самый настоящий! Пусть даже из бедной семьи, но тот же волк в овечьей шкуре.

— Да! Поэтому только факты. Как один себя вёл, как второй… может, и не пригодится ничего, а может — соберёт потом кто из чекистов данные твои, да от других девчонок и ребят, и бах! Вот тебе психологический портрет или важные данные на этого… который памятник. И вот уже какая-то сделка становится для нашего государства выгодней и дешевле, и твоя доля заслуг в этом тоже есть.

— Здорово! Вот когда ты объясняешь, то всё понятно! А то на кафедре как начнут терминами сыпать…