А вот бывшая учительница последнего ярла Драконьего Логова, по совместительству – секретарь дракона… она почти справилась.

По-крайней мере, продержалась до прихода Аюнэ…

– Вивьен? – дракон легонько потормошил её и поцеловал в макушку. – О чём ты задумалась?

Вивьен хотела спросить – правда ли это, то, что она видела в его комнате под внушением катан, но в тот же миг поняла, что не хочет этого знать. Просто не хочет.

– О том, как сильно я люблю тебя, – сказала она, глядя в глаза Йону.

В ответ дракон порывисто прижал её к себе ещё сильнее, как будто это было возможно и проговорил глухим голосом:

– Я тоже безумно тебя люблю. Куда сильнее, чем этот мир. Ты и есть для меня мир, Вивьен. Только с твоим приходом в мою жизнь он обрёл красоту и гармонию. Ты словно свет, что беспристрастно освещает окружающую нас красоту и мы замечаем то, что прежде не замечали. И не просто замечаем, понимаем, как нам это дорого…

Их губы встретились. Поцелуй вскружил голову, таким он был нежным, пьянящим, полным чувств, которые так хочется выразить друг другу. Мир привычно закружился в каком-то невероятном радужном карнавале, затрепетал, как живой.

Он и был живым, и Вивьен точно знала: именно любовь делает его таким. Оживляет. Наполняет красотой и смыслом. Истинной красотой, а не той, что способна внушить катана. Истинным смыслом, а не тем, что движет, должно быть, безумной хозяйкой этих бесстрастных солдат-телепатов…

Когда поцелуй закончился и Йон нехотя отпустил её губы, Вивьен спрятала головку на его груди.

– Меня долго не было, – тихо сказала она. – Что произошло за это время? Если я здесь, значит, «подлунных» арестовали? Всех, причастных к заговору против королевы и тех, кто похищал девочек, чтобы воспитывать из них катан?

Йон улыбнулся и провёл рукой по её волосам. Если бы всё было так просто…

– Я отвлёкся, – сказал он, стараясь говорить мягко, но Вивьен сразу поняла причину, по которой дракон «отвлёкся» и нахмурилась. – Главный заговорщик, он же хозяин Подлунного города, а также тот, кто организовывал похищение магически одарённых девочек, успел скрыться.

Вивьен вздрогнула, вспомнив свистящий шёпот в подземелье. Стало жутко.

– Но мы знаем, кто это? – с надеждой спросила она.

Йон отстранил её от себя, чтобы заглянуть в глаза.

– А ты не узнала, пока была у них?

Вивьен закусила губу

– Всё случилось так неожиданно… я поняла только, что это женщина. Мне многое нужно тебе рассказать…

О том, что видела там, в подземелье, когда главная открыла лицо. О том, что на салфетке, укрывающей сдобу в её комнате, ту самую сдобу, съев которую, она оказалась под чарами принуждения, был вензель. Королевский вензель.

Судя по лицу Йона, ему тоже было, что ей сказать. Что-то серьёзное.

Вивьен вся превратилась в слух. И в это время дверь шумно распахнулась.

На пороге стоял камергер.

Граф Попеску то краснел, то бледнел от гнева. Глаза его выпучились, как у лягушки, он то и дело дёргал себя за пышный галстук и хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Всё в порядке, дом? – спросил Йон невозмутимо. Ему явно не нравилось, что посторонний человек находится в комнате, где в постели лежит Вивьен. Пусть и под тремя одеялами.