– В ночном бою погиб тридцать один человек. В строю тридцать шесть. Трое тяжело раненных.

– Сержанты?

– Один я остался, тонму старший лейтенант. Сержант из давильщиков тяжёлый.

Значит, молчун Минар тоже погиб. У нас потери больше, чем у давильщиков. Видно потому, что кольчуги, а не латы: они выдерживали не каждый удар.

– Ваши предложения, старший сержант?

Собеседник скинул с себя маску, чуть ожил лицом:

– Да что тут предложишь? Огонь…

Я кивнул. Наше укрепление достаточно велико. Из чего бы ни были сделаны эти обломки, они тяжело загораются, но потом дают просто чудовищный жар. И дают его очень долго. Лишь дополнил приказ:

– Сложите тела в каменном доме, затем забейте его этой дрянью, сержант.

Спустя час я стоял у нового пылающего костра, пока подпитываемого тонкой струйкой гремучего газа. Вот-вот жар пламени достигнет какого-то предела и вспыхнет всё остальное. Оторваться от наблюдения за отсветами в выбитых окнах и своих мыслей мне удалось только с большим трудом. Как бы там ни было, но теперь я являлся старшим офицером и нужно было сказать хоть несколько слов стоящим позади. Обернулся, ощутив, как тяжелы их взгляды, но не опустил свой:

– Тонму солдаты. Я вёл вас сюда, вглубь чужой страны за местью. Я обещал вам, что здесь не будет вражеских химер и некроголемов… Я ошибался…

Обвёл взглядом стоящих передо мной бойцов. Они стояли без шлемов, прямо глядя мне в глаза. Усталые, грязные и раненые. Однако, ни у одного не было злости или упрёка на лице.

– Много ли было бы чести в том, чтобы просто разогнать жителей и спалить город? Укусить и сбежать, оставив о себе память лишь у безвольных людей? Эту ночь не забудут уже хозяева Зелона – маги жизни и эфира. Им, привыкшим сидеть за спинами своих мёртвых и химер, позабывшим о том, кто такие гардарцы, верные сыны Создательницы, сегодня пришлось это вспомнить. А вспомнив это, они вспомнят и предательство своих предков. Через несколько дней остатки их армии выпнут из нашей страны и, увидев пожарища на месте своих фортов и города, уцелевшие поймут, что спасения им не будет и здесь. Когда-нибудь наша месть за погибших настигнет их всех! А эта земля будет принадлежать Создательнице!

Я перевёл дух и обвёл площадь рукой, показывая на тела некроголемов и туши химер. Сейчас, под светом солнца, эти сотни и тысячи убитых, валяющихся местами грудами в три-четыре слоя, производили ошеломляющее впечатление. Не верилось даже, что мы, жалкая горстка, смогли уничтожить столько врагов.

– Однажды я получил знак Создательницы за дело, которое сейчас считаю пустяком. Мне жаль, что Зелон отринутая земля, и Создательница не видела наш ночной бой. Если что и заслуживает такого знака – так это он! Ваша доблесть и подвиг неоспоримы и останутся в истории второй бригады, славной страницей… Раиду Опилу!

– Раиду Опилу!

Только спустя много часов, когда дозорный уже видел чёрный, обугленный остов одного из вражеских фортов, Пламит решился со мной заговорить:

– Тонму старший лейтенант.

– Что?

– И впрямь думаете, что мы сюда вернёмся?

Я, пусть и не сразу, но ответил правду: