Почему нельзя было сделать игру с мирным развитием, где человек попросту наслаждался этим местом? Почему обязательно снова нужны войны и разрушения, неужели ошибки прошлого нас ничему не научили? Я усмехнулся сам себе. Откуда во мне проснулся этот пацифист? Потому, потому, мой милый друг, что тяга к разрушению у человека в крови. Помнится, в академии говорили, что за всю человеческую историю люди не воевали сто сорок шесть лет. Полтора века мира против бесконечности войны. Вся эволюция человека – переход от дубины к ядерному оружию, которое в конечном итоге разрушило наш дом.

– Сэр, все в порядке? – спросил стрелок на башне.

Я вздрогнул. Сколько стоял, словно замороженный в криогенной камере? Минуту, две, десять? Махнул рукой воину, и тот облегченно уставился вдаль. Слишком умные здесь НПС, почти как люди. Что ж, эта игра смущает меня все больше и больше. Единственный шанс разобраться, стать сильнее. Единственный шанс стать сильнее…

Попытался набрать на планшете Рамиреса, но в экзоскелете это было не особо удобно. Вот для таких случаев мне и вживляли его в тело, для быстрой связи мозга с техникой. Голос у Лехи был заспанный.

– Форт, чего случилось? Время видел?

– Новый день уже наступил. Причем давно. Я тут придумал штуку одну.

– Ну что ты за человек, ни дня без подвига!

– Хватит штаны просиживать. Собрался все свои десять лет тут оттрубить или сделаешь хотя бы попытку выиграть эпоху?

– Скажешь тоже, выиграть, – Рамирес фыркнул, но голос у него стал серьезнее. – Тут такие ребята играют, а ты – выиграть.

– В данный момент ты хуже их только тем, что не ставишь себе целью победить. А так, они обычные люди. Замотивированные, но люди.

– Ладно, ладно, сдаюсь. Что сегодня будем делать?

– Сейчас перейду в командный пункт и поговорим. Если коротко, то сегодня мы немного меня подкачаем… Подожди, не вижу шестого отряда.

– Не обновилось еще. Только вышли, – ответил Рамирес.

– А, все, появилось.

На карте поползла последняя, шестая красная линия от Рамиреса. Все правильно, красная, значит, вражеская. А шестая, потому что больше Леха не смог нанять войска в двух фортах. С третьего, от которого тянулось командование к моему, он нападать не мог. Все же подчиненный. С остальных же – пожалуйста. Нейтрал идет на нейтрала.

– Сколько в отрядах?

– Форт, обижаешь, я же не маленький. Как ты и сказал, по двадцать человек. Все сплошь мародеры. Чтобы дешево и сердито. Тем более, вдруг поставлю пехотинцев и тебя ненароком завалю, – он хохотнул. – Я могу еще нанять, только надо будет миники обменять.

– Пока не надо, лучше ресурсные постройки заморозишь. Налоги убери пока, чтобы люди шли.

– Форт, не учи ученого. Уже.

– Быстро десантные боты летят, – с некоторой завистью заметил я.

– Так переброска теперь вкачана по-полной. Сам же ругал.

– Знаю, что вкачана, отчеты читаю.

Рамирес замолк. Вообще, несмотря на его порывистость и юность, с Лехой мы сработались. Как там метко сказал старинный русский писатель: «…они сошлись, волна и камень, стихи и проза, лед и пламень…» Дальше я не помнил, да и фамилию классика, если честно, подзабыл. Литературе, предмету для работы ненужному, ни в школе, ни в учебке внимания не уделяли, это отец всякое старье доставал и мне читал. Хотя, признаться, жаль, что раньше не интересовался, сколько времени прошло, а ведь сравнение точное, очень точное.