Но с левого фланга, растянутого и ослабленного, прорывается десяток осьминогов. Один взмах щупальцем, и разрубленный труп мародера валится на землю, второй, третий – летят в сторону отсеченные, словно огромной опасной бритвой, головы и руки, столкнувшиеся с нечеловеческой мощью. Плазмоганы в центре справляются с очередной партией октоподов и разворачиваются налево. Бластеры уже работают только туда, одного из стрелков вытянуло подвижным выростом и с чудовищной силой отшвырнуло метров на десять. Надеюсь, умер парень быстро.
Все больше плазмоганов разворачиваются к кучке разъяренных осьминогов. Земля под ногами чавкает от крови и разбросанных внутренностей, но мои воины продвигаются, шаг за шагом, шаг за шагом.
– Бейте крайних слева, не давайте пробиться к стрелкам…
Капрал не успевает договорить, щупальце проходит вскользь, вспарывая легкую броню и кожу. Если и есть в этом проклятом мире Бог, то именно сейчас он смотрит вниз, на этот бой, потому что следующим ударом от головы командира остается месиво, жидкая каша розового цвета. Плазмоганы не умолкают ни на секунду, сурово мстя за предводителя. И наконец, все замолкает.
Обессиленные и окровавленные, пятьдесят пять воинов из ста грузятся обратно в десантный бот. Крышка захлопывается, и они отправляются обратно.
Я, пораженный чересчур проработанной графикой, откидываюсь на кресло и пытаюсь убедить себя в простой мысли. Это игра. Это всего лишь игра, а они не воины-юниты. Набор нулей и единиц, не более. Но почему-то на душе все равно тоскливо.
Глава 7
– Андрей…
Голос Лизы – мягкий, как журчание одноместного маломощного флайера при запуске, – заставляет вскочить на ноги. Сколько я ее не видел, недели две?
Она все такая же, тихая, немного застенчивая, с большущими невинными глазами и стесняющейся улыбкой. Стоит с той стороны плексигласового стекла в своем чистеньком, слишком чистеньком комбинезоне для техника-помощника. Хотя чего я удивляюсь, Лиза всегда была аккуратисткой, даже в моей холостяцкой берлоге ее тяга к порядку боролась с моей природной энтропией.
– Лиза. Ты как здесь? Тебя как пропустили?
– Игорем Сергеевичем, – она улыбнулась левым уголком рта, как улыбалась всегда. Чуть извинясь, что ли.
– Вот ведь жук, а мне не сказал, – я взволнованно подошел к стеклу и положил на него руку. Она, с той стороны, сделала то же самое.
– Как ты?
– Водку кушаю, тишину слушаю. Что со мной будет, смотри какой кабан! Может, хоть тут похудею.
– Тебя плохо кормят?
Я чувствую, что разговор выходит натянутый, будто мы два старых приятеля, встретившихся после долгой разлуки. Но кроме нескольких дежурных фраз, как обычно заготовленных для такого случая, говорить решительно не о чем. И мне это не нравится. Черт возьми, это же Лиза! Моя Лиза!
– Что-то случилось?
Мой вопрос звучит глупо, учитывая, где я нахожусь. С другой стороны, что еще спросить? Как дела на работе?
– Я говорила с Игорем Сергеевичем. По поводу срока игрового контракта…
– Не томи. И что?
– Понимаешь, Андрей. Тридцать лет это много. Очень много. Половина жизни. Я не хочу провести ее у монитора, следя за тем…