– Та самая журналистка.

Она положила десятидолларовую банкноту на стойку, радуясь тому, что в кармане нашлись деньги: ждать сдачи не было сил. Она не могла больше ни секунды сидеть на этом табурете. Горло сжалось, в уголках глаз все помутнело. Рейчел начала вставать, но бармен вдруг поставил перед ней рюмку водки:

– Один из джентльменов просил вас принять вот это.

Мужчины в костюмах, сидевшие у противоположного конца стойки, наблюдали за ней. У них был вид старых друзей-насильников. Всем было лет тридцать – тридцать пять, глаза у каждого выглядели слишком маленькими и одновременно слишком блестящими. Самый высокий кивнул Рейчел в знак того, что узнал ее, и приподнял бокал.

– Этот? – спросила она бармена.

– Нет, – ответил он, оглянувшись, – не из этой компании. – Он окинул взглядом зал. – Тот, должно быть, вышел.

– Передайте ему, что я благодарю его, но…

Вот черт! К ней приближался пьяный сосед, едва не опрокинувший табурет. Он подходил с видом ведущего телеигры и указывал на Рейчел, словно она выиграла небольшой гарнитур для столовой. Его раздраженная и испуганная подруга куда-то исчезла. Чем ближе он подходил, тем менее привлекательной становилась его внешность. Нет, фигура оставалась все той же, двигался он со своей особой грацией, роскошная темная шевелюра оставалась на месте, как и широкая белозубая улыбка, – все это входило в перманентный набор. Шоколадные, как английская ириска, глаза ярко блестели, но в глубине их скрывалась жестокость. Самолюбивая, нерассуждающая жестокость.

Она видела такие глаза раньше. У Феликса Браунера, у Жозюэ Даслюса. У многообещающих юнцов и больших шишек. У самодовольных хищников.

– Приношу свои извинения.

– За что?

– За мою подругу. Теперь уже бывшую подругу. Это давно назревало. Она обожает поскандалить. Причем на пустом месте.

– Просто ее беспокоило, что вы слишком много выпили.

«Зачем ты разговариваешь с ним? Уходи».

Он широко раскинул руки:

– Некоторые выпьют лишнего и становятся злыми, раздраженными. В этом проблема с пьющими. А мне всегда становится хорошо. Хочется со всеми подружиться и весело провести вечер. По-моему, это совсем не проблема.

– Ну что ж, желаю удачи. А мне…

– Вы должны это выпить. – Он указал на поданную ей рюмку. – Оно не должно пропасть. – Он протянул ей руку. – Меня зовут Лэндер.

– Спасибо, мне хватит.

Он опустил руку и повернул голову к бармену:

– Один «Патрон силвер», дружище. – Он опять повернулся к ней. – Почему вы за нами следили?

– Я не следила.

Бармен подал ему текилу. Он сделал глоток.

– Следили. Я заметил.

– Просто вы громко заговорили, и я посмотрела в ту сторону.

– Мы громко говорили? – ухмыльнулся он.

– Ну да.

– И вы возмутились, что мы нарушаем благоприличие, да?

Рейчел не стала говорить, что слова «благоприличие» не существует, но не смогла сдержать вздоха.

– Я вас раздражаю? – продолжил мужчина.

– Нет, просто мне пора идти.

Он дружески улыбнулся ей:

– Да нет, не пора. Сначала выпейте это.

Воробей в груди взъерошился и вовсю забил крыльями.

– Я ухожу. Благодарю вас. – Рейчел вскинула сумку на плечо.

– Вы – та самая женщина из теленовостей, – сказал он.