– Постой, постой! – вмешался Лэндер, сосредоточенно рассматривавший текилу в своем бокале.
Все было похоже на розыгрыш, заранее отрепетированный этой парочкой. Лэндер играл роль злого волка, Рейчел – невинной овечки, а Брайан Делакруа – пастуха. Она не забыла, как странно он вел себя во время случайной встречи у Атенеума, и то, что они оказались в одном месте как раз в день ее развода, выглядело слишком подозрительным совпадением.
Рейчел решила, что не будет подыгрывать им.
– Вот что, мальчики, – произнесла она, подняв руки, – вы тут разбирайтесь, а я…
Но Лэндер не слушал ее, он пытался отпихнуть Брайана в сторону:
– Эй, братишка, отойди-ка и не мешай.
При слове «братишка» тот насмешливо приподнял бровь и взглянул на Рейчел. Она тоже с трудом сдержала улыбку.
– Старик, я отошел бы, – обратился он к Лэндеру, – но не могу. Понятно, ты положил глаз на нее, но ты ж не знал, что она ждет меня. Однако ты не станешь унывать, я чувствую это, у тебя вся ночь впереди. – Он указал на бармена. – Том знает меня. Да, Том?
– Еще бы не знать, – ответил Том.
– Поэтому… А как тебя зовут?
– Лэндер.
– Классное имя.
– Спасибо.
– Дорогая, – обратился Брайан к Рейчел, – почему бы тебе не подогнать машину?
– Да, действительно, – машинально ответила она.
– Лэндер, – сказал Брайан, своим взглядом направляя Рейчел в сторону выхода, – сегодня твои деньги здесь ничего не значат. Все, что ты закажешь, Том запишет на мой счет. – Он еще настойчивее указал глазами на дверь, и на этот раз она сдвинулась с места. – Если захочешь угостить девушек за большим столом, это тоже за мой счет. Я сразу заметил, что вон та, в зеленой кофточке и черных джинсах, не сводит с тебя глаз…
Рейчел вышла на улицу, не оглядываясь, хотя ей очень хотелось это сделать. Последним, что она запомнила из этой сцены, было выражение лица Лэндера: он походил на собаку, которая приподняла голову и навострила уши, ожидая то ли подачки, то ли команды. Брайан Делакруа выдрессировал его меньше чем за минуту.
Она никак не могла найти свою машину – прошла несколько кварталов на восток, затем на запад, повернула на север, потом на юг. Напротив одного из этих одноквартирных кирпичных домов, красных и коричневых, с коваными железными оградами, стоял ее серый «приус» выпуска 2010 года.
Рейчел направилась по переулку к ярко освещенной Копли-Сквер, и в ушах ее зазвучал голос Брайана – уверенный и теплый, но не заискивающий. Голос друга, которого ты всю жизнь надеялся найти, или любящего дядюшки, слишком рано исчезнувшего из твоей жизни, а теперь вернувшегося. Голос родного дома, но не настоящего, а воображаемого, идеального.
Через несколько минут тот же голос произнес у нее за спиной:
– Я не обижусь, если вы подумаете, что я вас преследую. Я останусь на этом месте и никогда больше вас не увижу.
Она остановилась. Обернулась. Брайан стоял под фонарем на перекрестке, который она миновала полминуты назад, и не двигался, сцепив руки перед собой. Поверх костюма он надел плащ.
– Но если вечер для вас еще не кончился, я последую за вами на расстоянии десяти шагов в любое место, где вы разрешите мне угостить вас рюмочкой спиртного, – продолжил он.