– А ты еще кто? – Пару мгновений уйбуй внимательно следил за неуловимым и безжалостным пятном, после чего сделал единственный в его положении вывод: – Привидение, мля! Взрывом спугнули.

– Тикаем!

Дуричи в панике рванули к пролому, торопясь покинуть кошмарный подвал, а Копыто закусил губу:

– Все, мля, сейчас за меня примется. – В исходе схватки уйбуй не сомневался, однако сдаваться просто так не хотел – героизм владельца винокурни превысил все возможные для Шапки пределы. – Примешься? И ладно! Принимайся, мля!

Копыто вскочил на ноги, вскинул автомат и… И тут же отлетел к стене, получив увесистый удар в челюсть.

– Ты офигел, что ли, в меня целиться? – хмуро поинтересовался хван.

– …А если Чемодан не пойдет? – спросил Иголка, напряженно наблюдая за подбирающимися к «пистолетной фабрике» Гниличами.

– Пойфет, – уверенно отозвался Кувалда. – Чемофан фумает, что я тама засел.

– Дык ты же не просто так засел, ты же отбиваться станешь.

– Вот он и пойфет воевать.

– А почему не побежит?

– Куфа?

– Прочь.

– Потому что лучше нам сейчас все решить, а не отклафывать.

– Это тебе так кажется, твое великофюрерское.

Разработанный Кувалдой план победы особым хитроумием не блистал, но отражал предельно четкое понимание фюрером семейных реалий. На выступления Шпателя одноглазый решил внимания не обращать: во-первых, разгром копытинской машины полностью укладывался в план возвращения контроля над распоясавшейся семьей, а во-вторых, без поддержки Чемодана Дуричи не продержатся и часа. Поэтому Кувалда сосредоточился на ненавистном Гниличе, приготовив в «пистолетном» подвале большой взрывчатый секрет, и теперь с нетерпением ждал, когда враги ворвутся внутрь. Далее следовало нажать на кнопку пульта дистанционного управления, и заложенный в подвале пластид превратит Чемодана и его присных в разбросанный по стенам фарш…

– Фюрер!

– Не мешай… – Прикрывший глаз Кувалда представлял ошметки красного, в которые превратится Чемодан, и не сразу понял, что зовут его по делу. – Я занят…

– Сюда смотри!

– Что? Мля…

Блестящий замысел рушился на глазах: умный Чемодан не стал ломиться в двери подвала, как рассчитывал Кувалда. В руках его бойцов появились гранатометы, которые они навели на окна и двери «пистолетной» фабрики.

– Облом, – уныло вздохнул великий фюрер.

А в следующий миг многострадальный Форт потряс еще один мощнейший взрыв.

Бар «Кружка для неудачников».

Москва, Николоямская набережная,

11 июня, суббота, 21:33

«Сегодня я умру».

Нелюди, конечно, не люди, но и не дураки. У них было достаточно времени, и они наверняка знают, кто против них сражается. Знают имя одинокого героя, бесстрашно бросившего им вызов. И мечтают поквитаться.

«Мечтают меня убить».

Пусть мечтают. У них ничего не получится.

«Но я умру!»

Арнольд был спокоен, абсолютно спокоен, несмотря на то что жизнь его приближалась к концу. Выбор он сделал давно, в тот самый день, когда они окончательно спланировали сражение. Добрый друг предлагал ограничиться тремя громкими убийствами и скрыться. Добрый друг говорил, что его жизнь слишком ценна, но Арнольд сказал: «До последней возможности!» И настоял на своем. Если уж жертвовать, то всем. Только так можно разбудить потонувших в сытом рабстве челов: не убийством нескольких крыс, а грандиозным, героическим жертвоприношением.