– Слышал, что Кувалда затеял? – поинтересовался Сиракуза.

– Пистолетики в подвал привез, – хмуро ответил Копыто. – Говорит, что делать их тама будет во славу семьи.

– Чушь.

– Можа.

– Точно говорю – чушь, – натянуто рассмеялся Ваня. – Кувалда хочет показать, что у него тоже сила.

– На то он и великий фюрер.

– И еще я думаю, он хочет натравить на тебя Чемодана и Шпателя, – закончил Сиракуза.

– Можа, – хладнокровно повторил Копыто.

И замолчал.

Активность Кувалды, явно замыслившего разборку, а также упоминание Гнилича и Дурича, должны были привести уйбуя в панику. Сиракуза ждал воплей, визга и громкой ругани, спровоцированной обострившимся инстинктом самосохранения, поэтому спокойствие Копыто повергло чела в изумление.

– Надо уходить.

И услышал совсем неожиданное.

– Я дома, – буркнул дикарь. – Куда мне бежать?

– Не куда, а от кого.

– От кого? – безразлично спросил Копыто.

– От тех, кто хочет тебя убить.

– Меня всегда хотят убить. – Уйбуй передернул плечами. – Но я всегда добирался до них первым. Доберусь и сейчас.

– Копыто?!

Дикарь задумчиво оглядел подвал, несколько секунд пристально смотрел на хлопочущего у цистерны Степаныча, перевел взгляд на бутылки с «Кувалдом», усмехнулся и негромко произнес:

– Ты, Сиракуза, чел с пониманием, и я тебя ценю. Ты умнее меня, но в то, что сейчас творится, ты ни разу не врубаешься, понял? Тута дела семейные, взрослые, и я стану их делать. Вот.

– А в семье у вас, я помню, проигравших принято вешать, – мрачно заметил Ваня.

– Это ежели пулями сначала не нашпигуют, – с прежним хладнокровием уточнил Копыто. Поразмыслил чуток и добавил: – А иногда и нашпигованных потом вешают, чтобы в назидание и для поднятия победного духа.

– Тебя это не смущает?

– А чего тута смущаться? – пожал плечами уйбуй. – Обычное дело.

– Я не хочу, чтобы тебя повесили, – твердо произнес Ваня. – Ни целого, ни нашпигованного.

Пару мгновений дикарь смотрел челу в глаза, после чего с чувством произнес:

– Спасибо, Сиракуза.

– За что?

– Как это за что? Другой бы, в натуре, сбежал бы давно, а ты паришься, типа, есть до меня дело. Ты напрягаешься, а мне приятно.

– Мы через многое прошли, – грустно произнес чел.

– Можа, и еще пройдем. А теперь проваливай, чтобы, значит, самому уберечься. – Копыто похлопал Ваню по плечу, повернулся и направился к Степанычу: – Дай мне бутылку, чиста на ревизию.

– Не выходи сегодня из подвала! – крикнул ему вслед Сиракуза.

– Разберусь, мля, – отмахнулся уйбуй.

– Кретин. – Ваня посмотрел на Алеха. – Я знаю, что прошу очень много…

– Мне не понравится то, что я сейчас услышу, – перебил работодателя хван.

– Тем не менее ты это услышишь. – Сиракуза помолчал. – Я помню нашу договоренность, но не могу не попросить прикрыть этого олуха. Ты знаешь, чем может закончиться междоусобица.

– Его порвут.

– А я этого не хочу.

– Жалко дикаря? – поинтересовался хван после короткой паузы.

– Я к нему привык.

«А все, что нужно мне – принять участие в небольшой драке. Если все правильно сделать – никто ничего не узнает. – Алех почесал бровь. – А если и узнают, скажу, что защищал винокурню, а Копыто уберег случайно…»