Большой Андраш все-таки решил смастерить пугало. Стоя на коленях в поле, он тщательно скрепил толстые ветки, которым предстояло стать туловищем. Потом он выбрал место, воткнул главную ветку и основательно утрамбовал землю вокруг, чтобы конструкция не шаталась. На палки-руки он натянул рукава потрепанного бушлата, а сам бушлат перетянул поясом, чтобы его не сорвал ветер. Наконец, отойдя на несколько шагов, он встал, чтобы оценить свое творение. Концы палок, торчавшие из рукавов, напоминали костлявые руки.

Клэр заметила его по дороге к ручью. Отчего-то ей сразу стало понятно, что и зачем он мастерит.

– Ему нужна ленточка, – крикнула она.

Андраш чуть не подскочил от неожиданности и заметно смутился, поняв, что Клэр за ним наблюдала.

– Зачем ленточка?

– Чтобы развевалась на ветру. Вороны решат, что это что-то живое. У тебя есть ленточка?

– Нет, – ответил Андраш, глядя на пугало. – Но ты права: можно повязать вокруг шеи, как галстук.

– Шеи? – Клэр рассмеялась и подошла ближе. – Шея должна быть под головой, а у него нет головы.

– Будет, – сказал Андраш, кивая на крупную тыкву, лежавшую поблизости и уже выпотрошенную. Затем он поднял ее и водрузил на палку. – Видишь? Теперь и шея, и голова. Осталось сделать лицо.

Он снова снял тыкву, положил на землю и присел рядом с ней. Клэр наблюдала, как он выдалбливает две дырки вместо глаз, а потом соскабливает кожуру между ними, чтобы получилась полоса, похожая на нос.

– Теперь нужны волосы, – сказала Клэр. – Но трава не будет держаться.

– У меня есть идея.

Большой Андраш отошел к опушке, выбрал молодую сосну и вернулся с отломленной веткой. На месте слома блестела смола.

– Люблю этот запах, – сказала Клэр. – Элис делает подушки с сосновыми иголками. Говорит, на таких лучше спится.

– Да, – кивнул Андраш, – но иголки нас не интересуют. Нарвешь травы?

Размазав смолу по «темени» тыквы, он приклеил собранную Клэр траву так, что получились правдоподобные вихры. Затем он принялся вырезать рот. Клэр с интересом наблюдала, как он тщательно работает ножом, осторожно удаляя лишнее и время от времени отстраняясь, чтобы полюбоваться. Напоследок он провел на тыквенном лбу три неровные борозды-морщины и, поднявшись, аккуратно насадил голову на деревянную шею.

– Ну вот! – с гордостью произнес он, поворачиваясь к Клэр. – Настоящее страшилище.

Как бы в подтверждение своих слов Андраш скорчил гримасу, наморщив нос и оттопырив щеку языком.

Клэр почувствовала, что у нее перехватило дыхание, а сердце принялось бешено колотиться. Она не понимала, что на нее нашло, но чувство было похоже на волну перед тем, как она разобьется о берег. Словно что-то проснулось в памяти и стремилось прорваться наружу. Клэр тронула щеку изнутри языком, повторяя жест, и от этого тревога только усилилась. Она когда-то корчила эту рожицу и смеялась. И кто-то смеялся в ответ.

Кто?

Она медленно поднялась и еще несколько секунд пыталась справиться с нахлынувшим чувством, но в итоге закрыла лицо руками и заплакала.

– Прости, Андраш, – выдохнула она. – Прости, прости…

Развернувшись, Клэр побежала домой, всхлипывая и задыхаясь, а Большой Андраш стоял и смотрел ей вслед, совершенно сбитый с толку.