– Надо что-то придумать, – сонно пробормотала Эльза в подушку. – Но уже завтра. Сейчас надо спать. Спокойной ночи, Клякса.

Котёнок вздохнул и приоткрыл один глаз. Девочка постоянно ворочалась, но она была тёплой – и ворочалась всё-таки меньше, чем большое кошачье семейство в одной коробке. В животе приятно урчало. Сегодня котёнок наелся досыта, и всё было очень и очень вкусно, хотя он скучал по маминому молочку и по её тёплому мягкому боку, к которому так хорошо прижиматься, когда наешься. Он по-прежнему не понимал, куда делась мама и куда подевались его братики и сестрички, но теперь ощущение пустоты и потери было уже не таким острым, как раньше.

Котёнок встал, потянулся, покогтил лапками одеяло и принялся расхаживать по кровати, преодолевая кочки и бугорки. Девочка крепко спала, тихо посапывая во сне, её длинные волосы рассыпались по подушке. Он наступил на них лапкой, девочка что-то пробормотала, но не проснулась.

Котёнок задумчиво заглянул под верхний краешек одеяла, в которое девочка закуталась до самых плеч. В одном месте краешек чуть приподнялся, как бы открывая вход в норку. Котёнок забрался в тёплую, мягкую темноту и свернулся клубочком, прижавшись к спящей девочке.

Тепло. Сонно. Уютно.

Так хорошо…

Эльза проснулась с ощущением приятного тепла и уюта. Папа всё ещё разбирался, как отрегулировать батареи в новом доме: они либо жарили на полную мощность, либо не грели вообще, и, как говорится, третьего не дано.

Вчера утром в Эльзиной спальне была настоящая холодрыга. Значит, папа всё-таки уговорил батареи работать нормально, подумала Эльза ещё в полусне.

Что-то зашевелилось рядом с её подбородком, кто-то тихонечко засопел.

Она заглянула под одеяло и увидела крепко спящего Кляксу. Он лежал на спине, прижав лапки к животику, его глаза были плотно закрыты. Эльзе пришлось зажать себе рот ладошкой, чтобы не рассмеяться и не разбудить малыша.

– Ты самая лучшая грелка на свете, – прошептала она, ласково почесав его под подбородком. – Мне так с тобой повезло. Представляешь, ещё вчера утром я и думать не думала, что у меня будет котёнок.

Тут она вспомнила о Лили и уныло вздохнула. Наверное, всё-таки надо пойти извиниться. Но тогда ей придётся рассказать Лили о котёнке, а ей совсем не хотелось раскрывать свой секрет. Вдруг Лили скажет о Кляксе своим родителям, а те скажут папе? Осторожно, чтобы не потревожить котёнка, Эльза приподнялась на локте. Клякса тоненько засопел, приоткрыл один глаз и сердито уставился на неё.

– Извини, – прошептала она. – Я не хотела тебя разбудить. Закрывай глазки, спи дальше.

Котёнок заворочался под одеялом, вскарабкался на живот Эльзы и свернулся клубочком, повернувшись к ней спиной.

– И этим всё сказано, – пробормотала Эльза. – Извини, котик. А я так и не знаю, что сказать Лили, чтобы она на меня не сердилась. Может быть, взять с неё честное слово, что она никому о тебе не расскажет? Но, если по правде, я боюсь к ней идти. А вдруг она не захочет со мной разговаривать?

Эльза вздохнула и обвела комнату рассеянным взглядом. Наверное, для начала надо встать и одеться. А потом сесть и спокойно подумать. Всё равно ещё рано ходить по гостям… Её взгляд наткнулся на фотодоску, которую она по понятной причине не успела дооформить вчера. Фотографии и письма так и лежали на ней наполовину разобранной кучкой.