- Умные все пошли… Значит существует страшная тайна, знать которую нам не положено, - глубокомысленно заключил Герасимов. - А может всё проще?.. Кто-то из начальства опростоволосился, а теперь нами прикрывается…
- Так, разговорчики!.. - нахмурился Глеб.
- Виноват, товарищ лейтенант!
Временами казалось, что он распустил свое воинство, но лейтенант продолжал придерживаться выбранной тактики в отношении подчинённых - не стоит держать их на длинной дистанции, они такие же люди, да и ты не полковник, больше шансов, что в опасной ситуации прикроют тебе спину.
С обратной стороны к откосу привалился Глинский, всем своим видом проявляя безразличие, он в три затяжки высосал папиросу, зачем-то закопал окурок в землю, стал отцеплять от пояса фляжку.
- Володька, а ты что скажешь? - поинтересовался обустроившийся за ним Мостовой.
Глинский пожал плечами:
- Ничего…
- И правильно! - засмеялся Герасимов. - Меньше знаешь - спишь как мертвый.
Зашевелился Шлыков, вытянул ногу, почесал колено, он усердно боролся со сном, глаза слипались.
Небо из тёмно-синего становилось бледно-фиолетовым, ещё минут пятнадцать и оно обретёт розоватую серость, а там и утро, новый день, насыщенный непредсказуемыми событиями.
Группа покинула расположение час назад, застряла на минном поле, а всё остальное время одолевала буераки нейтральной полосы, растянувшиеся на два километра. Двигаться дальше было опасно - передний край противника не был монолитным и неразрывным; опорные узлы стояли в шахматном порядке; на господствующих высотах, на равнинных участках, с возможностью обстрела всех сторон света; между позициями растирались минные поля; ставили ряды колючей проволоки и спирали Бруно.
Несколько минут назад двое убыли в разведку, остальные остались в извилистой канаве. Слева не громко покашливал, обнимая радиостанцию в брезентовом чехле Никита Брянцев. Переговорное устройство весило около восьми килограммов, работало на нескольких каналах и осуществляло связь на расстоянии до двенадцати километров - бегать с этой штукой за спиной уже научились.
Нетерпение усиливалось, ничейную полосу хотелось бы пройти до рассвета. Глеб вскарабкался на косогор, стал всматриваться в мглистою перспективу: до ближайшего перелеска метров шестьсот - он либо пустовал, либо живые в нём хорошо замаскировались; тянулась вереница балок, с кустарниковой порослью; скальные породы выбирались на поверхность, но высотой не отличались, шли маленькими горками; на северо-востоке пробивался просвет между покатыми холмами. Согласно данным авиаразведки, скоплений противника там не было. Передвигаться по балкам было удобно, но не всегда они вели в нужном направлении.
Он что-то заметил, напряг глаза: шевельнулось пространство, кто то возник и снова пропал, за ним ещё один переполз пригорок и испарился. Вскоре скрипнул камень под локтем, посыпалась земля.
- Товарищ лейтенант, это мы… - в канаву скатился Коля Савенко, за ним Друбич, отдышались. Савенко зачастил, глотая слова: - Ваше задание мы не выполнили, товарищ лейтенант, не до этого было. Кажется немцы сюда ползут.