Демон за спиной лейтенанта начал своё воробьиное чириканье, и Точилин едва успел его остановить, зажав рот ладонью:
– Тихо, сволочь! Задушу!
Убитого кенгурокузнечика хоронить «учёные» не стали, просто сбросили в воду, и труп медленно погрузился на дно реки, застряв на отмели.
«Ни хрена себе! – мысленно оценил Точилин действия пятёрки „учёных“. – Уж не тюремный ли это корабль, перебрасывающий куда-то заключённых? В таком случае эти парни в форме – конвоиры? Вертухаи? И лучше к ним не соваться с мирными предложениями? Пристрелят – и всё!»
Сбившихся в стадо «заключённых» повели купаться. И всё закончилось бы общим обмыванием, если бы не действия ещё одного самоубийцы, решившего сбежать от тюремщиков.
Высокий и худой как жердь кузнечик вдруг ломанулся вдоль берега реки, высоко поднимая колени (ну точно земной кузнечик!), кинулся в воду, в два взмаха длинных рук переплыл реку в самом узком месте, метнулся в кусты на другом берегу и помчался в направлении дерева, в ветвях которого прятался аэробайк с седоками.
И опять-таки что значит везение: побег закончился бы расстрелом беглеца, но за ним внезапно сыпануло и большинство остальных пленников, и дело приняло скверный оборот.
Разумеется, Точилин не стал бы спасать бегущих, заботясь о целости собственной шкуры, давно растеряв позитивные человеческие качества, но толпа бежала прямо на него, а за ней рванул «учёный» на воздушном мотоцикле, начиная стрелять из какой-то изогнутой штуковины, и один из огненных пунктиров вонзился аккурат в ствол дерева под мотоциклом Точилина. От неожиданности лейтенант выстрелил в ответ…
Глава 7
Боевой теннис в большом лесу
Он падал, и падал, и падал, сжимаясь в комок и пытаясь сконцентрироваться перед ударом о землю… пока не сообразил, что никуда не падает, а висит в невесомости.
В ушах проклюнулся неясный шум: гул моторов, голоса людей, треск и шипение.
Максим открыл глаза и увидел прямо перед собой чью-то обтянутую джинсами задницу. Оттолкнул её ладонью и услышал испуганный голос Кости:
– Меня кто-то укусил!
Перевернувшись и вцепившись одной рукой в кант дверцы, а второй держа трубу ПЗРК, Максим обозрел кабину вертолёта.
Бойцы группы держались за сиденья в хвосте кабины.
Карапетян сидел на полу среди своих подвисших приборов, удерживая рукой компьютер.
Вероника с глазами на пол-лица цеплялась за лавку вдоль борта, бледная от стресса.
Костя, раскорячившись, возился на полу, пытаясь отползти от проёма люка подальше, но инерция падающего вертолёта сносила его к Максиму.
Савельев тоже сидел на бортовой лавке и с интересом смотрел в иллюминатор.
Максим повернул голову, глянув в проём дверцы.
Вертолёт плыл в густом сером тумане, булькая лопастями винтов, но понять, где он находится в данный момент, было невозможно.
В ухе скрипнуло.
Максим обнаружил на голове наушники.
– Слушаю!
– Где мы? – спросил Дорохов.
– Между мирами, – ответил Максим с кривой усмешкой.
– Двигатель выключить?
– Ни в коем случае! И не меняйте вектора движения! А то нас забросит ещё куда-нибудь.
– Мы уже были здесь! – Костя наконец сел, вцепившись в ножку лавки. – Егор Левонович, что скажете?