– Это двойной пробой, – ответил Карапетян невнятно. – А может быть, и тройной. Он соединил Лес, Землю нашего времени и будущее.

– Так мы сейчас вылезем в будущем? Там же обитает чёрный лес.

– Я не совсем представляю механизм взаимодействия иномериан с континуумом нашей вселенной. Червоточина может иметь более сложную конфигурацию, не линейную, и какой-то боковой её лепесток действительно уходит в наше будущее.

– Не хотелось бы связываться с чёрным лесом, – сказал Савельев.

– Да уж, – фыркнул Костя, – ещё одну войну с этим гадским лесом я не переживу. Хотя ведь там полно ценных артефактов. Помните, мы нашли манускрипт в музее? Кстати, где он, кто знает? Ося, кому вы передали книгу?

– Не помню, – отмахнулся Матевосян. – Кому-то из чекистов.

– Тогда мы больше ничего не узнаем. Надо было отдать историкам или археологам.

– Помолчи, умник, – оборвал ботаника Редошкин. – Не до книг сейчас.

– Меня сейчас вырвет! – пожаловалась бледная Вероника на ухо Максиму. – Я плохо переношу невесомость!

– Держи! – Максим сунул ей пластиковый мешок.

– И долго мы будем падать? – осведомился Редошкин.

Словно услышав его горестный вопрос, вертолёт влетел в снежный вихрь – с виду, перевернулся, и людей, едва не слетевших с мест при перевороте, вдавило в сиденья или в пол вернувшаяся гравитация.

Вскрикнула Вероника.

Выругался Мерадзе:

– Вот же сучий потрох!

Звук работающих винтов изменился, превратившись в слитный гул-треск.

В кабине посветлело.

В иллюминаторы заглянуло солнце. Но это было не земное светило, судя по неяркому жёлтому пятну в синем небе.

– Лес! – выдохнул Редошкин.

Под вертолётом и в самом деле появился знакомый лесной пейзаж – стена деревьев до горизонта, сверкнула излучина реки, стал виден ржавый остов африканского катера, а рядом, наполовину в воде, наполовину на песчаном береговом откосе, виднелась необычного вида конструкция, напоминающая с высоты трёхсот метров теннисную ракетку.

– Что за хрень?! – удивился Мерадзе.

– Внимание! – рявкнул Максим, заметив некую странность пейзажа. – БТ!

Команда «БТ» означала боевую тревогу, и бойцы группы привычно включились в режим форсмажора, зная каждый свои обязанности при совместной работе подразделения.

Во время бегства с Земли через иномериану они, конечно, не были вооружены как положено, то есть вертолёт не имел ракет к пусковым контейнерам на боковых консолях. Савельев смог лишь оснастить кабину переносным зенитно-ракетным комплексом и гранатомётами. ПЗРК, который взял в руки Максим, теперь лежал на полу, к счастью, не вывалившись в люк при перевороте вертолёта. Но при погрузке необходимого снаряжения Савельев поставил ящик с оружием поближе к перегородке, за которой располагалась кабина пилотов, и на вооружение опытные спецназовцы потратили всего пару секунд.

Редошкин схватил снайперский комплекс Лобаева, будучи не только хорошим рукопашником, но и великолепным снайпером.

Мерадзе и Матевосян сначала вытащили пистолеты-пулемёты «Кедр», а потом и противотанковый гранатомёт «Крюк».

Сергей Макарович не любил огнестрел, но в прошлом он тоже был неплохим стрелком и позаботился взять помповое ружье «Медвежатник». Калибр ружья позволял ему с расстояния в сто метров пробивать не только армейские бронежилеты, но и борта БМП. А поскольку в Большом Лесу водились и жуткие «броненосные» твари вроде носорогопауков и «многоножек», «Медвежатник» очень даже был к месту. Хотя, помня бои с «динозаврами», Савельев не забыл и о револьверных гранатомётных комплексах. В хвосте кабины кроме «Крюка» стояли два контейнера с ПТРК «Шершень», а также два зенитно-ракетных «Гарпуна» второго поколения, способных сбивать и беспилотники, и «вертушки», и низко летящие самолёты, не говоря уже о «нетопырях», созданиях Большого Леса, скорость которых была далека от звуковой.