— Я тебя расстроил? — Перл сидела, уткнувшись взглядом в стол, и вздрогнула, когда Патрик накрыл ее руку своей. — Расстроил? — повторил он таким тоном, от которого лед бы растаял.

— Глупости, — увернулась девушка, потихоньку высвобождая руку. — В конце концов, ты имеешь право на собственное мнение.

— Даже несмотря на его отвратительный запах? — криво усмехнулся Патрик.

— Именно. — Перл с трудом подняла голову и улыбнулась. На лице визави она увидела нежность.

— Любовь тоже имеет свою цену, — пожал он плечами и допил кока-колу. — Я просто показал основу моего взгляда на жизнь. К тому же, большинство женщин… — Патрик замолчал.

— Большинство женщин? — переспросила Перл, внутренне напрягшись.

— Большинство с радостью соединят приятное с материальной выгодой, — спокойно закончил он.

— Значит, ты общался не с теми женщинами. — Патрик метнул на девушку взгляд, но она храбро продолжила: — Большинство из тех, кого я знаю, ценят дружбу и мало что извлекают из нее в материальном смысле. Они наслаждаются общением, а любовь часто именно так и начинается. Не всегда это бывает, как вспышка молнии, хотя поэты утверждают обратное.

— Ну ты, конечно, эксперт в этих вопросах, — резко заметил Вебер, и она поняла, что его снисходительность иссякла.

Затем он решил изменить тему и показал на свою пустую тарелку.

— Мне очень понравилось. Вероятно, это смерть желудку, но теперь я понимаю, почему люди любят эти закусочные.

Патрик посмотрел в зал, заполненный служащими, водителями, студентами, семьями в полном составе, парочками и стайками подростков.

— Думаю, что другая часть общества тоже не скучает в шикарных ресторанах, — сухо предположила Перл. Это был удар ниже пояса, и она тут же пожалела, что фраза сорвалась, но его комментарии насчет женщин задели ее самолюбие.

— Я этого и не утверждаю. — В голосе Патрика не было удивления или насмешки. Встретившись с ним глазами, она увидела в их бездонной глубине страстное желание.

Это выражение исчезло, когда Вебер снова посмотрел в зал, но мгновенное обнажение глубин его души безмерно потрясло девушку. В этом взгляде была невысказанная боль, пожиравшая его изнутри.

Может, этот взгляд был следствием чего-то в реальной жизни? Но одно было понятно: что мистер Вебер говорит и что чувствует — это две разные вещи. Невидимая стена, которую он выстроил вокруг себя, имела несколько дюймов толщины. Пробиться через нее можно только при помощи чуда. Или женщины. Перед внутренним взором Перл, вызвав холодный озноб, возникла Глория, во всей своей красе и изяществе. Да, это существо могло бы совершить чудо…

— Ты хорошо повеселился в субботу? — Эти слова сами по себе вырвались, и Перл оставалось только состроить невинную рожицу.

— В субботу? — На секунду Патрик наморщил лоб. — А, в субботу. Ну, стол был прекрасным, Пенделтоны всегда славились хлебосольством, так что им приходится держать планку. — Цинизм последних слов был весьма ощутимым. Вообще, это была деловая встреча, нам с Эдвардом нужно было кое-что обсудить.

— Понятно. — Она понимала, что нужно остановиться, но не могла. — А я думала, что это был званый обед.