При этом — как потом оказалось, на одном из вертолетов не провели регламентные работы: в день, когда было положено это делать афганцы просто ушли домой, решив что шурави предоставляют им еще один выходной. На втором не работала рация — и командир афганского экипажа считал это нормальным: ведь маршруты, по которым он летал, он знал наизусть, а поддерживать связь с другими вертолетами… а зачем это? Местный советский советник вместо того, чтобы выполнять свои советнические обязанности приторговывал топливом и спекулировал… что потом военный трибунал оценил в восемь лет лишения свободы. Маршрут полета ни с кем нормально не согласовали, не определили места промежуточных посадок… нормально в общем. Из вооружения — на одном из вертолетов был курсовой пулемет и бортовой пулемет, на другом — неисправный курсовой и два бортовых на пилонах, которые наводились очень на глаз всем корпусом вертолета. Нормально использовать вооружение афганцы не умели — потому что принадлежали к авиации погранвойск, они в операциях мало участвуют, а если и участвуют, то их прикрывают Ми-24.

Но все это — узнали лишь потом.

Вылетели… Генерал не слишком то любил летать на вертолетах — но крепился. Смотрел в иллюминатор…

Прапорщик ВДВ Степанов, командир приставленных к генералу телохранителей оценил уровень пилотирования афганцев почти сразу же. Отслужив срочную в ДШБ, он остался на сверхсрочку, за незаконченное высшее ему подвесили прапорщика. За время службы — он налетал на вертолетах в качестве пассажира больше тысячи часов… и сейчас всерьез опасался за свою жизнь. Жизнь то у всех одна…и терять ее из-за какого-нибудь козла неохота.

Встав и придерживаясь, чтобы не упасть — он прошел к кабине пилотов

— Вы что тут, совсем ох…ели?! — спросил он пилотирующего вертолет афганца — вы дрова везете или советского генерала, мать вашу?

Афганец улыбнулся, а сидящий рядом с автоматом на коленях афганец (с предохранителя снят, ствол направлен на пилота — совсем охерели в атаке) принялся что-то жарко объяснять шурави на пушту, широко улыбаясь. Пушту — Степанов не понимал. Зато мигающая красная лампочка на приборной панели не добавила ему благодушия — он не знал, что это значит, но понимал, что если красная — значит, что-то неладно, а афганцам до этого как до дверцы…

В не лучшем расположении духа он вернулся в салон, показал знак — ему освободили место рядом с генералом, и он присел туда. В салоне откровенно пахло топливом.

— Товарищ генерал, разрешите обратиться! — крикнул он

Генерал оторвался от разглядывания пейзажей

— Ну? Чего тебе?

— Товарищ генерал! Надо вернуться, вертолет пилотируют плохо! Можем упасть!

Генерал перед полетом немного тяпнул на аэродроме — и потому находился в несколько приподнятом настроении.

— Иди нахрен! — сказал он своему начальнику охраны — перестраховщик!

Ну и что тут делать…

Так все и бывает. Случайность — но если присмотреться — то никакая и не случайность это вовсе. В горах очень мало пригодных для вертолета посадочных площадок, на пальцах сосчитать можно. И стоило ли удивляться — что русские, точнее афганцы выбрали для промежуточной посадки ту же самую площадку, что и американцы. А американцы уже получили сигнал о сворачивании лагеря и подготовке к возвращению. Ар-Ти-Ви, возвращение на базу. Возвращать их должны были вертолетами, и потому стук вертолетных лопастей не привлек их внимания, они не стали прятаться и заметать следы…