– Кто бы его туда пустил!

– Ну, в окрестности, – поправился сыщик. – Или крепость торчит как пуп земли и вокруг нее пустота?

Игорь Алексеевич примирительно поднял руки:

– В точку попал, твое высокородие. Вокруг множество деревень. Населены они жмудами, поляками, евреями, даже немцы есть в изобилии. Так что все секреты на виду.

– Кто отвечает за соблюдение тайны? Крепостная жандармская команда?

– Да. Выходит это у них так себе, судя по твоим находкам, – скривился контрразведчик.

– Я привезу с собой фотографии Вячиса. Велел напечатать с клише[63] пятьдесят копий. Парень видный, такого должны были запомнить. Думаю, он был при Зараковском наподобие денщика. И есть еще зацепка: на часовой цепи убийцы висел брелок из фальшивого золота с инициалами какой-то женщины. Вдруг люди эту историю вспомнят? Некая Л. З. Я разослал телеграфные запросы начальникам сыскных отделений ближайших городов. Они обойдут дешевых ювелиров, наведут справки.

– Почему именно дешевых?

– Потому, твое высокоблагородие, что настоящие ювелиры с новым золотом не работают. Ну, когда наш поезд?

– Завтра в семь до полудни.

– Еще успеем испить пива фабрикации акционерного общества Ефременкова и Мачульского.

Через сутки Лыков вышел на дебаркадере станции Граево. Продан остался в крепости толковать с жандармами.

Статский советник не раз бывал в Германии, но всегда въезжал в нее через другую пограничную станцию – Вержболово. Граево играло не менее значимую роль в русско-германской торговле, но пассажиров здесь было мало, все больше товарные грузы. Обороты с Кенигсбергом и Данцигом проходили через этот пункт. Потому и таможня здесь имелась первого класса, такие ставили лишь на самых важных станциях. Собственно местечко Граево Щучинского уезда Ломжинской губернии славилось разве что огромной фабрикой по производству тесьмы.

Алексей Николаевич не стал тратить время на туризм, хотя прусская станция Просткен-Зальцведель была в полуверсте отсюда и заграничный паспорт у сыщика имелся. Он сразу отправился на поиски нужного ему человека.

Контору Товарищества «Шалыт и компания» отыскать оказалось несложно. Она располагалась прямо напротив таможни. Расторопный еврейчик на входе лишь глянул на гостя и сразу же раскусил его. Он сунул голову в кабинет хозяина и сказал по-русски:

– К вам господин оттуда.

– Откуда еще «оттуда»? – раздраженно спросили в ответ, тоже по-русски, но с характерным акцентом.

– А увидите!

– Проси.

Лыков зашел в кабинет среднего размера, уставленный деловой мебелью без напускной роскоши. Его стоя встретил низенький человек лет шестидесяти, в тройке, очках и со счетами в руках.

– Ах да… Теперь я вижу, – сказал он, откладывая счеты. – Проходите. Чем обязан?

Сыщик протянул хозяину полицейский билет. Тот раскрыл его, и на лице мелькнула гримаса:

– Департамент полиции, чиновник особых поручений… Не охранное отделение и не жандармы. Или это лишь… маскировка? Извините мой наивный вопрос, я торгую льном и… ну, вы поняли.

– Я понял, господин Шалыт. Могу сразу успокоить: я уголовный сыщик и занимаюсь розыском убийц.