Выдох, который, как пузырь, поднимался из моих легких, остановился на полпути.

– Ты и я?

– Мы были хорошей командой, согласен? – В голосе Ванессы не было уверенности, скорее мольба. – Я думаю, мы можем стать даже лучше. Ты заставил меня это понять.

– О, – тихо выдохнул я.

– Ты причинил мне боль, Майк, я не стану это отрицать. Но отец говорит, что это все Тина, и я не думаю, что ты мог намеренно мне изменить. Поэтому… поэтому я… я не хочу терять то, что у нас было. Мы были командой. Отличной командой.

Я смотрел в пол невидящим взглядом.

Когда я заговорил, у меня вдруг пересохло во рту, и слова давались с трудом:

– Ты хочешь сказать, что, если я вернусь к тебе, ты остановишь застройку.

– Это плохая формулировка. Это не услуга за услугу, Майк. Но я скучаю по тебе. Не знаю, что это значит для тебя, поэтому хочу все расставить по своим местам. И мы сможем начать серьезный бизнес с одним из альтернативных вариантов.

– Если мы будем вместе.

– Верно, вряд ли я стану впрягаться в такое ради человека, который мне безразличен. – Было слышно, что Ванесса теряет терпение. – Это настолько жуткая перспектива? Если мы попробуем еще раз? Когда мы разговаривали в последний раз, мне показалось…

Я тряхнул головой, чтобы как-то привести мысли в порядок.

– Майк?

– Ванесса, я не ожидал, ты действительно… удивила меня. Послушай, я сейчас должен идти. Давай я перезвоню тебе позже. Хорошо? Я тебе перезвоню. Утром. По вашему времени.

Ванесса начала что-то возражать.

Я прервал звонок и сел, в ушах звенело. У меня не было выбора. Ванесса была единственным в мире человеком, который мог бы остановить застройку.

В общем, я нашел оправдания: сказал, что у меня болит голова и мне надо отзвониться нескольким людям. То, что я использовал два оправдания и только одно из них казалось правдоподобным, сразу насторожило Лизу. Она точно поняла, что я не еду с ними на прогулку по совсем другой причине. Если на лице Ханны отражалось искреннее разочарование и она просила меня, чтобы я передумал, то ее мама просто с интересом посмотрела на меня и промолчала. Уже потом я задался вопросом: видела Лиза в тот момент, что это часть эмоционального напряжения, что я намеренно на том этапе отдалялся от нее… что я пытался защитить самого себя?

– Я встречу вас, когда вы вернетесь, – как можно непринужденнее пообещал я.

– Как пожелаешь, – сказала Лиза. – Мы на пару часов.

Милли уже была на посту – стояла рядышком со своими девочками.

Мне этого совсем не хотелось, но я должен был все обдумать в одиночестве. Мы с Лизой настолько хорошо чувствовали настроение друг друга, что, проведи она со мной еще пару минут, я бы уже ничего не смог от нее скрыть. Двигатель набрал обороты, «Измаил», подпрыгивая на волнах, отошел от пристани, и я помахал им вслед. Я махал, пока они не скрылись из виду. А потом сел на песок.

Так начался самый долгий день в моей жизни. Смотреть на отель было тяжело, поэтому я встал и побрел по прибрежной дороге, через дюны. На два часа я отключился от реальности, я сам не знал, куда иду, и не видел ничего вокруг себя. Мне надо было идти, потому что оставаться без движения с такими мыслями было еще тяжелее.