Николай продолжал слушать, но его угрюмое лицо оставалось равнодушным, не воспринимая восторга Кейна. Мысли Лоури витали где-то далеко…

— К нам со всех концов Галактики стекаются люди, — продолжал Кейн. — Мы не торгуем информацией, хотя покупаем ее где только возможно. Существует даже несколько долгосрочных программ картографии неисследованных секторов пространства с целью поиска пригодных для жизни планет, так сказать заначка на будущее… Те, кто прилетает к нам, либо привозят какие-то сведения, либо просят поделиться с ними имеющимися в нашем распоряжении знаниями. Некоторые получают помощь, иные — нет, все зависит от самого человека и его конечных целей.

— И каким образом я сообразуюсь с вашей глобальной информационной системой? — спросил Николай. — Что такого интересного во мне или моей судьбе, чтобы вы вдруг начали отслеживать ее?

Кейн заинтересованно вскинул глаза. Его удивила та проницательность, с которой Николай ударил в самую точку. Лукавить он не решился.

— Я же сознался вам, Николай, что инсекты поделились со мной информацией. Я знаю, что они сделали с вами. Скажите, это было очень болезненно?

Ждал того Кейн или нет, но Николай не взорвался.

— Физически это не больно, — ответил он. — Они ведь телепаты. Мне просто открыли глаза на скрытую информацию, которую раньше меня заставили забыть.

— С вашей точки зрения, те психологи, что возвели в вашем сознании искусственные блоки, были не правы?

— Святой отец, ложь во спасение — это один из приемов вашей церкви, ведь так? Если бы я помнил, как они предали моего отца, мать, как погубили их своим бездействием, разве бы я стал жить на иждивении армии? Разве бы пошел служить в Совет Безопасности? И разве был бы предан вторично там, на Хаборе?

— Вы знакомы с теорией относительности, Николай? — спросил Кейн, оттаскивая своего ксеноморфного питомца от боковины кресла, которую тот попытался драть, выпустив свои острые кривые когти.

— В общих чертах.

— Тогда вы должны понять, что на вопрос можно смотреть с разных точек зрения. И каждый раз рассмотрение одного и того же факта может привести к несхожим результатам.

— О чем вы?

— О том, что на самом деле военные не виновны ни в гибели ваших родителей, ни в развале Конфедерации Солнц и Совета Безопасности Миров, ни в том, что налет ганианского отребья на Хабор совпал по времени с моментом краха галактических силовых структур. Вы воспринимаете все через призму личной драмы и получаете искаженное представление о вещах.

— А вам известна истина, святой отец?

— Мне известна не истина, Николай. Просто я могу позволить себе быть беспристрастным в оценках тех или иных событий.

— Ну и как все это выглядит в вашем свете? — угрюмо спросил Николай.

На несколько секунд в сумерках комнаты повисла тяжелая, гнетущая тишина. Ветер за окном, похоже, утих, приближался рассвет, но дождь продолжал идти, падая на землю сплошной стеной. Кейн на секунду задумался. Затем встал, взял свой кейс и спросил, подойдя к кухонному агрегату:

— Вы позволите?

Николай, пожав плечами, кивнул. Священник открыл кейс и извлек оттуда пузатую бутылку и несколько пластиковых флакончиков. Включив энергию агрегата, он подождал несколько секунд, пока раскалялась наружная плита, поставил на нее взятый из ниши внутри стойки небольшой кофейник и, вылив в него содержимое бутылки, начал добавлять в разогревающуюся жидкость ингредиенты из флаконов.