Пророк Осия подчеркивает другой аспект отношений Бога и человека внутреннюю зависимость человека, реализуемую через любовь к Богу и познание Его. Не отступление от деталей обряда, не отказ от жертвоприношений, не невыполнение внешних обязательств, - Бог наказывает за отступление от правды, милости и богопознания: "...благочестие ваше как утренний туман и как роса, скоро исчезающая. Посему Я поражал через пророков и бил их словами уст Моих, и суд Мой как восходящий свет. Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений" (Ос. 6, 4-6). (Здесь "всесожжение" торжественное ритуальное жертвоприношение.) Словом, Бог требует не формального выполнения предписанных обрядов, но выполнения по духу, выполнения, идущего от сердца. На фоне жестокости тогдашнего мира эта проповедь звучала резким диссонансом, и понадобилось восемь веков, чтобы человечество подошло к этой истине.

Итак, от Бога избранного народа к Богу всего человечества, и от Бога гневного судии к Богу милосердия. Но не хватает еще одного звена, чтобы замкнуть обетованный (обещанный) союз. Становясь Богом человечества, отдаляясь от избранного народа, Бог все больше абсолютизируется, отстраняется от каждою отдельного человека. И рождается идея необходимости посредника, мессии.

Мессия - не пророк, это наставник человечества, его защитник и ходатай перед Богом. Он должен быть царем и помазанником и в то же время должен быть самым униженным среди людей, принести себя в жертву и тем самым искупить человеческие грехи. Идея мессии, как и идея искупительной жертвы, рассыпана в произведениях многих пророков, в псалмах Давида, но ярче всех она выражена великим пророком, тексты которого включены в книгу пророка Исайи, почему его и называют Второисайей. Он подробно описывает унижения и мученическую смерть мессии, гибнущего за все человечество берущего на себя его грехи: "Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем" (Ис. 53, 12). Напряженное ожидание грядущего мессии спасителя человечества - отличительная черта иудаизма. В этом пункте христианство отличается от него тем, что оно считает факт пришествия мессии совершившимся. По христианским представлениям Иисус есть Христос (то есть мессия). А иудеи считают Иисуса одним из пророков и продолжают ждать пришествия истинного мессии.

Так, не вдаваясь в детали, можно охарактеризовать положительный смысл, приданный позднейшими пророками учению Моисея. Эти же моменты имеет в виду Иисус Христос, когда говорит о том, что Он пришел не нарушить Закон (имеется в виду закон Моисея), а исполнить его.

* * *

К схожим идеям подходила и эллинистическая культура Римской империи. Традиционное сознание всех народов, населявших ее, было языческим. Однако постепенное внедрение философских идей в умы образованного слоя общества привело к известной идее, что под разными именами скрывается в действительности одно и то же высшее божество, и все остальные боги - лишь проявления Его силы.