– Наймите адвоката, – уперлась я. – В мои служебные обязанности такая услуга не входит.
Иван посмотрел на Приходько, шеф зачастил:
– Конечно, конечно, не беспокойтесь. Где телефон и адрес Алексея Николаевича?
Когда удовлетворенный Добров отправился восвояси, я сердито осведомилась:
– Надеюсь, мы не станем разыскивать хомячков, которые удрали из клетки на кухне Ивана Сергеевича? Назови хоть одну причину, по которой мне надо ехать к профессору.
– Их две, – медленно ответил шеф. – Первая. Это приказ. Второе. Ивана Сергеевича прислал один из членов совета директоров. Добров протеже высокого начальства. Понятно? Если да, то поезжай к ученому. Ты умна, тактична, интеллигентна, красива, легко сумеешь уладить дело. В сущности, задача пустяковая.
– Пустяковая? – изумилась я. – Сообщить умирающему от рака мужчине, что он отец Нади, девочки, которая пытается побороть лейкоз?
Приходько встал:
– Давай, Танюша, торопись. Вечером сюда приедет Лиза, новый член нашего коллектива, между прочим, твоя подчиненная.
– В бригаде наконец-то появятся еще сотрудники? – спросила я.
Шеф кивнул:
– Конечно, в твоем отделе планируется две единицы, у Коробкова одна. Дальше посмотрим.
– Если девушка мне не понравится, я могу ее не брать? – деловито уточнила я.
Босс насупился:
– Приказ подписан, Елизавета сразу приступит к работе.
– Начальницей вы меня назвали ради красного словца? – рассердилась я. – Мне придется руководить теми, кого мне прислали? Сама правом выбора сотрудников я не обладаю?
– Правильно, – подтвердил Приходько. – Поезжай к Бутрову. Слушай, чем у нас пахнет?
Я подергала носом:
– Вроде цветами!
– Нет, – протянул шеф, – чем-то знакомым, не могу, однако, понять чем. Это твои духи?
– Не пользовалась с утра парфюмом, пузырек опустел, – улыбнулась я. – Надо заехать в магазин, но времени нет.
Шеф глянул на большие настенные часы:
– Ну, по коням.
Алексей Николаевич пригласил меня заехать к нему домой. Профессор жил на Тверской улице, и я не сдержала восхищения, когда очутилась в его кабинете.
– Вот это да! Перед глазами Кремль! Прямо как в стихах: «А из нашего окна площадь Красная видна».
Бутров решил рассказать историю квартиры.
– Апартаменты получил мой отец, он был известным физиком, работал на оборону, Николая Алексеевича ценило правительство, он избежал репрессий, никогда не попадал за решетку. В начале двадцатых отец понял, что в России наступают смутные времена, схватил в охапку жену и ринулся за рубеж. Они с моей мамой осели в Лондоне. Николай Алексеевич был феноменально талантлив, даже гениален. Его быстро признали в Англии, окружили заботой, дали лабораторию, деньги. И до сорок пятого года отец жил и творил в Великобритании. После окончания войны он решил вернуться в СССР. Он считал, что Родина, победившая фашизм, нуждается в ученых, которые поспособствуют ее процветанию.
– К сожалению, судьба подобных романтиков складывалась печально, – вздохнула я, – их через короткое время после возвращения из капиталистической страны объявляли шпионами и хорошо, если не расстреливали.
Алексей Николаевич прислонился спиной к подоконнику.