Это был выход! Странный, трудный, такой, о котором Кир еще вчера даже подумать не мог.

— Если вызов будет срочный, может, даже придется уехать чуть раньше выпускного, — растолковывал ему Гай, все еще слегка диковато косясь на Князя, внезапно вроде как переставшего быть Князем. Тьфу в смысле Кейрошем. — Надо только пораньше сдать все зачеты и проект успеть закрыть, сам диплом позже тебе вышлют. Но это реально шанс для таких, как... э... — тут он слегка споткнулся, почесал свой выдающийся нос и со вздохом продолжил: — Для таких, как мы, голоштанных. Три года на границе — и можно просить перевод с повышением или уходить на какие-нибудь профессиональные высшие курсы. Жалование очень скромное, но это казенная квартира, обмундирование, стол. На круг не так плохо выходит. Можно даже жениться, говорят... вот. Сейчас я провожу Иллис и принесу тебе бланк заявки, у меня остался запасной.

Кириан благодарно кивнул, подумав вдруг, что вспыльчивый горец в очередной раз повернулся к нему какой-то новой гранью своей натуры. Кто бы мог заподозрить в неуемном и взрывном брюнете такую спокойную рассудительность и житейскую смекалку? В этом Гай сто очков вперед даст самому Киру, решавшему все бытовые неурядицы с помощью денег и не привыкшему по этой причине заботиться о всяких мелочах. А теперь ведь придется, и не только за себя, но и за нее...

В результате примерно в два часа пополудни Князь оказался в приемной при канцелярии округа, где сидел и ждал, пока его заявление подпишет начальник отдела.

Тот явно не торопился, тяжелая дубовая дверь в его кабинет была закрыта, и Кир, которого глубоко внутри всего трясло мелкой дрожью от волнения и осознания грандиозности перемен, скоро готов был на стену кидаться от невыносимости этого бесполезного ожидания.

Проклятая бюрократия! А ведь раньше он входил в такие кабинеты, чуть ли не пинком открывая двери, и бесился, если канцелярские крысы смели на лишнюю минуту задержать какую-то бумажку. Вот так вот, с первых шагов, начнешь понимать, что имел в виду отец, сказав, что без денег и без имени его мятежный сынок далеко не убежит.

Кириан упрямо сжал зубы и глубоко задышал, изгоняя из груди и головы нетерпеливое раздражение. Он сможет. Главное — спокойствие.

Чтобы занять себя, Князь стал украдкой оглядываться. В душноватой канцелярии было тихо, немного сумрачно, пахло пылью от тяжелых бархатных штор на окнах, разогретым сургучом и копченой селедкой от свертка с бутербродами, который старенький секретарь начальника торопливо припрятал в верхний ящик стола, когда Кир только пришел сюда.

Теперь этот линялый дедок что-то едва слышно бормотал себе под нос, чуть ли не водя этим самым носом по строчкам какого-то документа и огорченно вздыхая.

Князь всмотрелся внимательнее и понял, что секретарь пытается прочесть какое-то официальное послание на руванском языке. Судя по тому что пару абзацев старик уже перевел-переписал на чистый лист, кое-какие знания у него были, но такими темпами он до завтра провозится.

Кир сам не знал, что его толкнуло на этот поступок. Может быть, то, что полчаса назад дедок был на удивление приветлив к молодому посетителю, даже предложил Князю чашечку дешевого взвара и газету двухнедельной давности, чтобы не так скучно было ждать резолюции от начальства. Но теперь Кириан встал, подошел к секретарскому столу и протянул руку: