— Пытался объяснить про что-то святое для них, но не мог объясниться по-русски… Потом сказал, что все мне расскажет… Скоро… Но не рассказал.

— Ясно. — Плетнев повернулся к японцу. — Ну что, Такеши, думаю, нам нужно дать Маше отдохнуть. Как ты считаешь?

Такеши повернулся и, не говоря ни слова, зашагал к двери. Когда дверь за его спиной закрылась, Плетнев сказал:

— Он сильно за вас волновался. Дежурил тут всю ночь.

— А теперь он презирает меня, — хрипло прошептала девушка и закрыла глаза. — Уходите. Прошу вас.

— Хорошо. Выздоровливайте. Я оставлю на тумбочке свою визитную карточку. Вдруг что-нибудь вспомните. Всего доброго!

Маша ничего не ответила, глаза ее по-прежнему были закрыты. Плетнев положил на тумбочку визитку, повернулся и вышел из палаты.

В кабинете Щеткина в МУРе витали клубы табачного дыма. Едва переступив порог, Антон Плетнев закашлялся.

— Ты бы хоть форточку открыл, что ли!

— Не открывается. Замазана на зиму, — ответствовал Щеткин. — У нас планерка была, а кабинет шефа красят, вот и переместились сюда. Ну и надымили. Да расслабься, через пять минут привыкнешь.

Плетнев уселся за стол, все еще морщась от спертого воздуха.

— Кондиционер тоже не работает? — мрачно спросил он.

— Работал. До планерки. А сегодня крякнулся. Починят только вечером.

Антон улыбнулся.

— Везет тебе.

— И не говори, — засмеялся Щеткин. — Ну что, будешь терзать меня вопросами?

— Да уж потерзаю, если не возражаешь. Щеткин кивнул.

— Хорошо. Тогда давай я тебе сам все расскажу. — Он устроился в кресле поудобнее и приступил к рассказу. — Хозяин жулебинской хатенки — некий Иван Старшилин, пенсионер. Сам живет у дочери, а дом сдает.

— Хорошо, когда есть что сдавать, — заметил Плетнев, вспоминая о тех кругах ада, через которые ему пришлось пройти, пока он не решил жилищную проблему.

— Полностью с тобой согласен, — кивнул Щеткин. — Идем дальше. В последний раз Старшилин сдал свою хатенку около месяца назад. Сдал рыжему мужику, который представился Василием Васильевичем Ивановым и в качестве доказательства предъявил военный билет. Паспорта у него при себе не было — сказал, что на регистрации.

— Военный билет, конечно, оказался липовым? — уточнил Плетнев.

— Да, но не опережай события. Итак, месяц назад Старшилин передал ключи от дома этому рыжему парню, и с тех пор в дом ни разу не наведывался. Я описал ему внешность Машиного «друга», включая шрам на губе. Старшилин подтвердил, что это и есть «Василий Иванов». Теперь об осмотре места происшествия. Никаких отпечатков пальцев мы в доме на нашли. Ударив Машу, этот рыжий мерзавец старательно прошелся по мебели и дверным ручкам тряпкой.

— Хреново, — выдохнул Плетнев.

— Да, хорошего мало, — согласился Петя. — Но один отпечаток мы все-таки нашли. В сарае. Какого черта он туда полез — не понятно. В сарае ничего нет, кроме старой рухляди. Скорей всего, полез из любопытства. Как бы то ни было, но отпечаток мы идентифицировали.

— Ага, — сказал Плетнев. — И как же зовут нашего «Василия Иванова» на самом деле?

Щеткин усмехнулся, достал из ящика стола фотографию и положил на стол.