«Может быть, она знает, кто убил Рю?» — подумал Такеши. И передернул плечами — от этой мысли ему самому стало как-то жутковато.

«Если она что-то знает или о чем-то догадывается — она в большой опасности», — подумал Такеши. За этой мыслью пришла другая: «Если она в опасности, то ведь и я в опасности! Ведь я беседую с ней, а значит, с точки зрения врага, она может выболтать мне лишнее».

Эта мысль привела Такеши в настоящий ужас. Он невольно оглянулся, а затем, точно так же, как Маша, для чего-то посмотрел на дверь.

— Вы кого-то ждете? — спросила Маша.

— Я? — Такеши натянуто улыбнулся и покачал головой. — Нет. Никто не жду.

— Никого, — поправила Маша. — Нужно говорить: «никого не жду». — Она отпила из стакана и посмотрела на Такеши из-под упавшей на глаза белокурой челки. — Скажите, а у Рю совсем никого не осталось?

— Никого, — ответил Такеши. — Он совсем один. Нет родни, нет семьи. Не осталось.

— Ясно, — тихо проговорила Маша. Она подняла руку и посмотрела на часики. Затем о чем-то задумалась, и Такеши ей не мешал. Ему хотелось поскорее распрощаться с Машей и уйти, но он не знал, как это сделать. Можно было «вспомнить» о каком-то «неотложном деле» и под этим предлогом уйти, но Такеши не решался. Слишком грустное лицо было у девушки.

Пока Такеши раздумывал над тем, что бы такого утешающего сказать Маше, она заговорила сама.

Сперва как-то странно улыбнулась (так, что ее голубые глаза сузились и замерцали тусклым, лукавым огоньком) и проговорила не совсем трезвым голосом:

— Хотите, я вам открою один секрет?

— Секрет, — повторил Такеши, не сразу вспомнив, что означает это слово.

— Да, секрет, — кивнула Маша.

Такеши вспомнил, что это означает, и хотел ответить «Нет, не хочу», но не успел.

— Я беременна, — выпалила Маша, повышая голос. — Беременна от Рю.

Такеши так и застыл с открытым ртом.

— Бе… беременна, — повторил он, едва справляясь с изумлением.

Маша кивнула:

— Да. Я только вчера вечером узнала. Такеши обалдело тряхнул головой, затем взял бутылку, плеснул себе в стакан виски и залпом выпил.

— Ух-х, — пробормотал он, опустошив стакан. Маша смотрела на него, прищурив голубые глаза. Такеши оторвал взгляд от стакана, посмотрел на Машу, облизнул губы и сказал:

— Это хороший новость.

— Для кого как, — возразила Маша. — Этого не должно было случиться, понимаете? Я бесплодна. Врачи так сказали — бесплодна.

— Теперь нет, — напомнил Такеши, пьяно моргая.

Маша усмехнулась.

— Да. Теперь нет. Не понимаю, как это могло случиться? Забеременеть неизвестно от кого. Благо бы от своего, русского. Так ведь угораздило забеременеть от японца! Ужас!

— Японцы— не плохой, — сказал Такеши, обиженно шмыгнув носом. — Японцы — хорошо. Умный нация. Очень умный. И ребенок от японец умный. Очень.

Маша поморщилась.

— Да знаю я, что вы умные! Только какой мне от этого прок? Вы знаете, как растить ребенка без отца? Может, у вас в Японии это норма, но у нас в России это… это…

Маша не нашла подходящего слова и лишь махнула рукой.

Такеши приосанился и изрек:

— У нас в Япония так — мы вам помогать. Коллеги Рю вам помогать. Это всегда так.