— А сколько будет сейчас?

— Не знаю. Но, по самым скромным прикидкам, раза в два больше.

— О-о-о! — произнес Джек и покачал головой. — Мне даже не верится…

— И не поверится, если сунешься в такое дело без должной подготовки.

— С чего нужно начинать?

— С того, что послезавтра я поеду на грузовике в Нур отвезти Майку то, что починил, и заодно проведу кое-какие разведывательные действия, понимаешь меня?

— О да, сэр, понимаю, — улыбнулся Джек. — А почему послезавтра, а не завтра?

— Потому что сейчас неспокойная ситуация, мы с тобой немного волнуемся. Ты из-за минатурита, я из-за чудесного выигрыша в виде этих дизелей. Я в восторге, Джек, а в восторге по вражеским тылам не шляются. Послезавтра на холодную голову я все аккуратно разведаю, и мы выдвинемся для нанесения главного удара.

— А как мы выдвинемся?

— На нашем грузовике, как усиленная боевая группа.

— Слушай, а матери я могу об этом сказать?

— Можешь. Только она тоже станет волноваться, и нам это радости не добавит. Одно дело, когда ты удивишь ее толстенной пачкой денег, и совсем другое, когда она станет переживать, не случится ли что с тобой в Нуре, когда ты поедешь сдавать минатурит.

— Ты прав. Я подожду. И пусть эта штука побудет у тебя.

— Пусть побудет, здесь она под надежным замком.

Притормозив у обшарпанного киоска, где продавались какие-то то ли пирожки, то ли пончики, Рем остановил машину, и его напарник вышел на замусоренный тротуар. Затем огляделся и подошел к киоску.

— Привет! — улыбнулся он немолодой женщине, сосредоточенно пережевывающей собственную продукцию.

— Сколько брать будете? — разлепив челюсти, спросила та и отерла рукавом стекавший по подбородку жир.

— Я только хотел спросить, мадам…

— Значит, брать ничего не будете?

— Нет, я только спросить…

Продавщица не дослушала и опустила грязные жалюзи, разом отгородившись от пустопорожних разговоров.

— Э… Мадам, я передумал! Мне нужен один ваша… Что там у вас?

— Бурсачки, — ответила «мадам» из-за жалюзи.

— Да, одну бурсачки, пожалуйста.

— Правильно говорить — бурсачек, — сказала продавщица, поднимая жалюзи.

— Да как угодно, я на все согласен.

Фред обернулся к Рему и сделал страшные глаза. Тот пожал плечами, дескать, я водитель, мое дело маленькое.

— С вас пять сантимов, — сказала продавщица, подавая на пластиковой тарелочке круглый пончик размером с большое яблоко.

— Спасибо, сдачи не надо, — произнес Фред, протягивая взамен монетку в двадцать сантимов. — А не подскажете, это уже Нур?

— Это? Нет, это деревня Грязное Болото, а до Нура вам еще ехать нужно… километров десять…

— А это по левой дороге или по правой? — уточнил Фред, указывая на развилку.

«Мадам» задумалась, а потом сказала:

— Вон по той, по правой, — и указала на левую. Фред понимающе кивнул и, бросив бурсачек на обочину, пошел к машине.

— Эй! — воскликнул Рем, едва тот открыл дверцу. — Ты зачем пирожок выбросил?

— Не пирожок, а бур-са-чек… — по слогам произнес Фед, пристегиваясь ремнем безопасности.

— А я бы с удовольствием его съел, зачем ты его выбросил?

— Затем, Рем, что эта баба отродясь не мылась и морду рукавом вытирает! Поехали уже!