«Вот ведь зараза едкая», — невольно думала Лена, наблюдая, как физрук отбрехивается потом, кровью и усердным трудом, а Дмитрий отвечает, что везде пот, кровь и усердный труд, и даже незаслуженное забвение везде, что оглянись кругом — все результат упорного труда и забвения, куда ни сунься.
Аня изящно и незаметно присоединилась к матери и гостье, столом отгороженных от спора, молча пролезла Лене под руку и некоторое время вздыхала под мокрой курточкой, а жена физрука, чтобы как-то себя занять, принялась выспрашивать у Ани про экзамены, и случайно пошел тихий разговор на фоне громкого, в какой включилась и Лена, и оказалось, что уже она говорит, а другие слушают про школьную карусель, которая повторяется до умопомрачения, когда несколько классов подряд учишь детей, по сути, разгадывать одну и ту же головоломку — находить там и сям формулы сокращенного умножения на фоне различных условий, показываешь пару хитростей, вроде самоуничтожающейся единицы в разных частях уравнения, и опять же единицы, но мнимой. Но и в это дети не могут вникнуть порой годами, хотя чувствуешь уже даже уколы совести, что трюки-то довольно просты, ощущаешь себя фокусником, который все время распиливает девушку на арене, все время показывает, в чем секрет, а зритель, который видел и трюк и объяснение его десятки раз, каждый раз удивляется, как в первый, и те даже, которые умны, и те внезапно обнаруживают себя посреди контрольной, будто пораженные внезапным приступом амнезии, и кажется, что все это впустую. И ведь в большинстве случаев это и правда впустую совершенно. У Лены у самой была химия когда-то, которую она полностью забывала, как только закрывала учебник, и если после биологии, например, еще оставалась некая связь между словами и реальностью, ну, вроде как, хордовые — это с позвоночником, вакуоли — это такие полости внутри клетки, камбий — это в коре, образует кольца, то с химией были настолько сложные отношения, что слово, допустим, изобутан не говорило Лене совсем ничего, она только и знала, что такое слово существует, не более того, каким-то невероятным образом движение внутри алгебраических уравнений ей представлялось более явственно и казалось ей более реальным, чем пляска между валентностями атомов.
«Так эта рутина у всех, — и поддерживая Лену и как бы споря, включился Владимир, — когда кажется, что любой на твоем месте бы справился, и ты как бы не при делах, а на самом деле это вовсе не так, я вообще не представляю, как вы, ребята, с детьми, у меня самого детский сад, хотя и со взрослыми людьми работаю, такое чувство иногда, что я просто во дворце пионеров руководитель такого кружка по пилению деревьев с выездами на места и организацией таких кружков в других населенных пунктах».
«А ты на кого будешь учиться?» — спросила Аню жена физрука.
«Анимация и компьютерная графика, — сказала Аня с готовностью. — Это мультфильмы и всякие компьютерные художественные штуки, ну, вот заставки различные».
«Блин, надеюсь, это у тебя все в коллективе будет происходить, этот процесс анимации и компьютерной графики, — встрял Дмитрий, грея руки над углями. — Потому что так иногда бывает невесело, когда не прет, кажется, что у диспетчера, который вызовы от застрявших в лифте людей принимает, и то работа веселее, или у охранника с его сканвордами и какой-то движухой, там где он сидит, или вот в метро женщины, которые контролируют эскалаторы — вот также порой сидишь и ждешь».