Вот вы придете на работу устраиваться,
а директор вам скажет: женщине место на кухне. Бей бабу молотом – будет баба золотом! Женщина должна повиноваться мужчине. Так и быть, возьму вас на работу, если принесете письменное согласие мужа. И за зарплатой вашей пусть муж приходит! А потом еще спросит директор: нет ли у вас в роду негров? Афроамериканцев, то бишь? Потому что в компании работают белые люди. И если с вами непорядок в плане расы – вас могут взять только лифтером или уборщицей. И вам, понятное дело, нельзя нагло сидеть среди белых людей. И играть с ними в домино или шахматы: за это полагается уголовное наказание. Если вам такое скажут, вы, наверное, засомневаетесь, стоит ли в этой компании работать. И правильно сделаете. Так вот. Идиотский лозунг «клиент всегда прав» – из тех же времен. Когда были бесправные женщины, угнетенные «цветные», «ку-клукс-клан» и погромы. Этот лозунг придумал один торговец, и продавцы безропотно выполняли этот приказ. В начале двадцатого века много было дикостей разных. И сейчас эти слова несколько устарели, как и крепостное право. Или рабство. Или унижение женщин и телесные наказания. Прав тот, кто нормален, адекватен, разумен и ведет себя по-человечески. Психопатка, оскорбляющая сотрудников, не права. Пьяный хам, заставляющий ему прислуживать, не прав. И клиенты – это те, кто заплатил и вступил в деловые отношения. А не те, кто от нечего делать ввалился в ваш магазин или принялся звонить ночью, требуя огласить список услуг и товаров. И куда важнее отношения с коллективом, чем удовлетворение прихотей распоясавшегося плантатора, которого вы знать не знаете. Так что лозунги, знаете ли, устаревают. А замашки рабовладельцев у некоторых остаются. Ну, и пусть проходят мимо. Потому что надо работать с нормальными, адекватными людьми; это дело полезное и прибыльное. А хамов надо посадить на машину времени и отправить в 1909 год, когда этот лозунг был популярен. Там им самое место.
Однажды мы пошли на рыбалку.
В детстве, на даче; хариусов ловить. Надо было идти рано-рано утром, и дорога была трудная: через обрывы, овраги, через картофельные поля – через борозды трудно перешагивать! – через лес с комарами и мошкой… Мы взяли удочки и пошли. И за нами увязался толстый Глеб. Он был не просто упитанный или толстенький; он был такой болезненно-рыхлый, одутловатый, на отечных ногах. И щеки у него дрожали при ходьбе. И он задыхался. Мы его не звали с собой; он просто караулил всю ночь, когда мы пойдем на рыбалку. Не спал и сидел на крылечке своей дачи. Он очень хотел пойти. А не звали не от злости – понимали, что ему трудно ходить. Он был больной и очень, очень полный. Вот его мама и купила дачу в деревне, избушечку-развалюшку, чтобы его оздоравливать. И он к нам во двор приходил качаться на качелях – мой дедушка сделал качели. Он качался и слушал наши разговоры. И подслушал. И пошел с нами. И ему было очень трудно идти – нас вели вперед два деревенских вихрастых хулигана. Исцарапанные, в синяках, поджарые и быстрые – два вождя, Вадик и Костя. А за ними мы с братцем Алешенькой шли. Несли ведерки, сетки для рыбы, удочки. А за нами шел, задыхаясь, Глеб. И вожди не оглядывались! Так положено вожакам. Но шли медленно. И дорогу выбирали полегче. И иногда протягивали руку мне или Алешеньке. Или Глебу. Почти не оборачиваясь, молча. Мы шагали и шагали, и солнце светило ярко, и становилось жарко. И Глеб так страшно дышал, пыхтел и упал много раз. А потом мы пришли к речке Утке. И сели на высоком берегу. И вожди, Вадик и Костя, солидно подошли к Глебу, который лежал, как медуза, и протянули руки по очереди. И сказали: «Молодец, дружище!», а больше ничего не сказали. И Глеб из последних сил пожал им крепко руки, а потом пил воду жадно – я припасливо взяла с собой водичку. И мы все сидели на берегу летним утром; и это было хорошо, правильно. И хариусов поймали – двух. А Глеб выздоровел. Он потом служил в армии, в горячей точке, и вернулся весь в наградах, худой и красивый. Хотя мог бы не ходить в армию; он один был у мамы и больной к тому же. Но вот пошел. Такой уж у него был характер. И такие были времена, такая компания, когда просто пожмут руку без лишних слов. И скажут: «ты молодец, дружище!», и не добавят: «Мы от тебя не ожидали», «Надо же, такой толстый, а все-таки дошел до речки» и всякое такое. Просто: молодец, дружище! И можно всем вместе сидеть на берегу августовским теплым днем. Лето такое короткое у нас…