Замок Гуннэра тонул в вечерних сумерках, а сторожевые башни вонзались в темнеющее небо. Замерли в злобном оскале зубчатые стены. Мелькали редкие огни факелов, как глаза невиданных чудовищ, притаившихся в этой цитадели. Вспыхивали и гасли у самой земли росчерки молний. Они превращались в огромные пылающие шары и разлетались длинными языками пламени. Выжженная земля уже почернела от нестерпимого жара. Слава богам, что молнии не имели должной силы и не долетали до нашего лагеря – боевая магия тоже имеет свои границы.

– Не самое приятное зрелище, – сказал Рэйнар, наблюдая за этой картиной.

– Такого при штурме Крэйо не было… – заметил Мэдд.

– Там не было столько тадд-мэрров.

– Там их вообще не было, – скривился Трэмп.

– Век бы их не видеть! – проворчал кто-то из гномов и даже сплюнул на землю.

Молнии сжигали на своем пути все – даже камни. Огромные валуны плавились от жара, как свечи. Да, магия – это страшное оружие. Жрецы Гуннэра знали свое дело и действовали наверняка. Днем раньше они сожгли двадцать наших пехотинцев, которые пытались срезать путь и подойти к лагерю со стороны озера. Парни превратились в большой костер, который долго чадил черным и жирным дымом.

– Мы возьмем их на себя и прикроем ваших людей, магистр!

Этот парень, который стоял рядом с нами, прибыл в лагерь две недели тому назад. Один из двадцати магов, присланных Азуром из Сьерра. Молодой маг смотрел на стены Гуннэра с такой ненавистью, что казалось, еще немного, и они рухнут, не выдержав его взгляда.

За день до штурма пошел снег. Он падал медленно, большими белыми хлопьями, словно укрывал саваном эту израненную землю. Потом снег растаял, превратившись в жидкую грязь, чавкающую под нашими сапогами. В походных шатрах становилось сыро и мерзко. Чадили светильники, покрывая копотью нашу одежду и лица.

Потом наступил тот день…

День, ради которого мы и пришли на эту землю.

Я впервые участвовал в штурме замка, не считая Мэша, но его можно в расчет не брать! Там не было высоких стен, на которые мы взбирались по приставным лестницам. Если честно, то все это сливалось в памяти в бесконечный кошмар. Рывок под стены, соленый пот, заливающий глаза, и длинные шаткие лестницы. Поверьте – было страшно. Очень страшно! Когда я забрался наверх, увидел трупы защитников, утыканные арбалетными болтами и стрелами. Бой уже шел в башнях. Мы еще пробивались вниз, а там уже раздавались торжествующие крики. Кто-то пробился первым и открывал северные ворота.

– Хэльдаа-а-аррр!!!

Наши воины хлынули внутрь, и началась резня… Несколько часов прорывались к центру, но каждый раз нас отбрасывали к воротам. Я никогда не видел ничего подобного, а все прежние бои по сравнению с этим казались простой кабацкой заварушкой.

К вечеру мы все же прорвались! Бои шли в галереях, примыкающих к входу в донжон. Надо отдать должное нашим врагам – они сражались храбро и сдаваться не собирались. Каменные плиты, покрывающие внутренний двор, были залиты кровью, и ноги бойцов скользили в жутком месиве из кишок и грязи. Кто-то уже лежал на земле под ногами сражающихся и умирал, а кто-то цеплялся за жизнь с такими дерзостью и напором, будто познал тайну Бытия и стал вечным.