Душ принимаем вместе, но друг друга не касаемся. Не договариваясь, дистанцию держим. Лишь под завязку, когда уже краны закрываю, припираю святошу к стене. Скольжу ладонью к ее татушке. В напоминание себе и ей постукиваю по чернилам пальцами. Склоняясь, прикасаюсь к ним губами. Маруся отзывается прерывистым вздохом. Я, скашивая взгляд, смотрю ей в глаза.

– Сходишь со мной в магазин? Я мороженого хочу, – выговаривает она с небольшим придыханием.

– Дома нет? – смаргиваю замешательство, которое вызывает эта просьба.

– Не то, которое я люблю, – отвечает без заминки.

Я выпрямляюсь. Рассматриваю ее лицо. Считываю все, что позволяет. Выглядит святоша, конечно, напряженной, но аварийных сигналов не подает.

– Окей, мне как раз сигареты нужны.

Когда выходим из ванной, Машка принимается одеваться. Я же бесцельно за этим процессом наблюдаю. Сначала какое-то время ходит по гардеробной совсем голая. Потом натягивает шорты и долго роется в поисках верха.

Мать вашу…

Ее сиськи покачиваются, соски торчат, кожа покрывается мурашками.

Взгляд оторвать не могу.

– Ярик, почему ты не одеваешься? – спрашивает как ни в чем не бывало.

– Мне домой надо. За чистыми вещами, – тоже достаточно спокойно звучу. Машинально на часы смотрю. Второй час ночи. – Ключ от машины возьму.

– Не нужно ключ, – бормочет Маруся, натягивая футболку.

Почти дышать могу.

– Почему не нужно?

– Ты же выпил. Пройдемся пешком.

– Уверена? Там темно.

Цокает языком и закатывает глаза.

– Я в курсе, Ярик, – после короткой паузы вздыхает. – Ты же со мной будешь. И… На улице не совсем темно. Фонари горят.

У меня такая прогулка вызывает сомнения.

– До круглосуточного прилично пилить. Когда мы в последний раз столько бродили по району? Может, тогда такси?

– Вот и вспомним. Не хочу такси. Все равно уснуть нескоро смогу… – отводит взгляд. – Давай, развеемся.

– Окей, Маруся, – киваю для верности. – Как скажешь. Жди тогда. Я быстро.

– Ярик? – нагоняет меня святошин взволнованный голос уже в дверях.

Оборачиваюсь, чувствуя, как за грудиной резко сгущается беспокойство.

– Что?

– Трусы натяни!

Глаза расширяет и смеется.

– А, да… Хотя кто меня ночью увидит?

– Ты шутишь? – продолжает Машка хохотать. – Раиса Петровна, – не сразу догоняю, к чему свою соседку упоминает, – часто жалуется на бессонницу. Вот выйдет бедная старушка на балкон подышать, и тут ты…

– Бедная старушка? – щурюсь, потому как Марусин гон меня реально задевает. – Это будет ее лучшая ночь за последние лет десять. А может, и за всю жизнь.

– Божище!

– Что?

– Надень трусы!

Примерно десять минут спустя бодро шагаем в сторону круглосуточного супермаркета. Маруся впереди шлепает, я чуть позади. Докуриваю последнюю сигарету и машинально курсирую взглядом по ее ногам.

На повторе верчу наш секс, пока из-за мощного отлива крови не начинает кружиться голова.

– Не замерзла? – спрашиваю, когда входим в магазин.

Кондиционеры непрерывно гоняют воздух. Нет, когда днем с жары шагнешь – самый кайф. Но вот так вот ночью не очень приятна эта прохлада. Полусонная кассирша на кассе в какой-то фуфайке восседает. Охрана, понятно дело, по форме упакована. А моя Маруся в шортах и драной майке рассекает. На заданный вопрос неопределенно пожимает плечами и упрямо движется вглубь зала.